Опасное материнство. Семья для сироты
Шрифт:
— Мне курицу и сок. — захлопывает меню Даниил, сделав такой скудный заказ. И тут же взгляд папы устремляется на него.
— Что, Эмир, уже детишек к себе вербуешь? — усмехается отец, а Даня поднимает на него глаза. Смотрит при этом все с тем же вызовом.
— Ему уже есть восемнадцать. — спокойно бросает Эмир. Даня долгое время сверлит взглядом моего папу, заставляя меня снова начать нервничать, а потом произносит:
— Я после больницы на диете.
— И что же ты делал в больнице?
— Аппендицит
Папа протяжно выдыхает, поймав грозный мамин взгляд. Видимо, сдерживается, чтобы не продолжить всех колоть своими острыми фразочками.
Через какое-то время нам приносят заказ и над столом плывут насыщенные запахи жира, дымка и маринованного лука. Когда перед моим лицом ставят куриный шашлык, и я смотрю на румяные кусочки, я понимаю, что, видимо, в беременность мне придется пожертвовать походами в шашлычные рестораны. Обычное мясо я воспринимаю, но тут то ли оно жирное, то ли...
Какое-то время я стараюсь поменьше дышать и только пью минералку, игнорируя шашлык, но потом меня начинает подташнивать.
— Я выйду, мне надо сейчас позвонить. — произношу я, вставая из-за стола. Папа поднимает на меня взгляд.
— Далеко не уходи, дочь. Темно уже.
— Я буду здесь, на террасе.
– - киваю я, и, забрав с вешалки куртку, накидываю ее и выхожу наружу. Затем, чтобы не торчать перед окнами, ухожу в дальний конец террасы, и прислонившись бедром к ограде, задумчиво смотрю в лес.
Темнеет сейчас быстро. Папа не зря беспокоился. Я почти ничего не вижу на расстоянии нескольких метров, а освещение возле этого кафе скудное.
Какое-то время я стою, чувствуя, как выветривается слишком липкий и тяжелый запах шашлыка с моей одежды и волос, а затем слышу, как скрипит дверь кафе и поворачиваю голову.
Эмир. Он вышел налегке - в одной черной водолазке и брюках. Мне становится жутко холодно при одном взгляде на него.
— Что-то случилось? — спрашиваю я, когда он подходит ко мне. Эмир смотрит на меня, встав рядом.
— Тебе плохо?
— Немного тошнит. — признаюсь я. — Поэтому решила подышать. Папа там нормально себя ведет?
У него появляется усмешка на лице.
— Более-менее. Я начинаю лучше понимать, в кого ты такая.
— Это какая?
— Упертая.
Я фыркаю.
— В отличие от него я умею признавать свои ошибки.
— Да? — Эмир становится передо мной, а затем склоняется к моему лицу, поставив ладонь на ограждение рядом. — Не замечал.
— Эмир. — я упираюсь рукой ему в грудь, сохраняя дистанцию между нами и отворачиваюсь, задержав дыхание. — Не дыши на меня и лучше отодвинься. Меня тошнит от одного запаха шашлыка.
— Так я его не ел. По твоему зеленому лицу с самого начала было понятно, что тебя вот-вот вывернет.
— Серьезно? — я поворачиваюсь
— Мятные конфеты. Больше нет.
— Жаль, мне бы пригодилось, чтобы пережить этот вечер.
— У меня есть неплохая идея.
— Да? И...
“Какая?” — не успеваю договорить я, как Эмир целует меня. Я вздрагиваю от неожиданности. У нас уже это случалось, но я была намерена не позволять Эмиру больше такого делать. Однако, теперь мне его сложно оттолкнуть. Во-первых, он это очень хорошо умеет делать, во-вторых, от него вкусно пахнет.
Ладно, один раз можно. Это преступление - держать рядом с собой мужчину с такой внешностью и ни разу не воспользоваться этим. Поэтому я рукой зарываюсь в его темные волосы, не очень умело отвечая на поцелуй - но Эмиру мой опыт будто и не нужен, потому что в этом он ведет.
Я чувствую, как он делает вдох, а затем одним шагом сокращает между нашими телами дистанцию, прижимая меня к ограждению. Его стальное, горячее тело сливается с моим, и внутри у меня все замирает. Я становлюсь слишком податливой от его напора.
— Э-эмир, погоди, кто-нибудь может выйти. — я какого-то черта заикаюсь. Это пугает, почему он так влияет на меня? Я все время боялась, что он снова может сделать что-то, отчего я растеряю все мозги и в очередной раз попаду под его очарование. И вот...
Он медленно опускает голову, и я чувствую его дыхание на чувствительном месте за ухом, покрываясь мурашками и утыкаясь лицом ему в плечо, чувствуя, как щеки пылают. Сердце так грохочет, и я думаю, что Эмир тоже его слышит.
— Хочешь поехать ко мне или к тебе?
Черт, у него голос ,как у дьявола.
— Кто сказал, что я хочу куда-то поехать, Эмир? — у меня дергается бровь, потому что я хорошо понимаю подтекст этого предложения.
— Ты уверена, что не хочешь?
Я точно уверена. Нет, ни в коем случае. Точно, точно! Черт, это я должна сказать вслух, почему мой рот не хочет открываться?
— Поехали, Лия. Если передумаешь - мы можем просто провести вечер вместе и поесть что-то нормальное. — он поднимает голову, переплетая пальцы руки с моей, а я растерянно смотрю на него.
— Эмир, к твоему сведению - я еще ничего и не надумывала, чтобы передумать.
Он бросает на меня взгляд, который говорит больше ,чем любые слова, а затем тянет за собой. Черт, да ты посмотри на него...
В этот момент открывается дверь кафе и наружу выходит хмурый отец. Увидев нас, он замирает и становится еще больше хмурым. Когда его взгляд падает на наши руки, то лицо папы может конкурировать по мрачности с грозовой тучей.