Опасное влечение
Шрифт:
Искушение снова войти и погрузиться в девичий жар было безумным. Член, переполненный кровью, уже взрывался от внутреннего давления.
Сколько же Багаев отвалил девчонке за то, что она подарит свою девственность незнакомому мужику? Наверное, немало, раз она согласилась терпеть боль.
Матвей видел, что девчонка страдает, но она, сначала вскрикнув, потом прикусила губу и теперь молча смотрела на него огромными глазами. От боли зрачки расширились, пульсировали за пеленой слёз.
Пожалел, не стал мучить, хотя оторваться от сладкого подарка было безумно трудно. Издав глухой рык, заставил себя
Презрение к глупой шлюшке смешивалось с жалостью. Почему-то было ужасно жаль эту маленькую дурочку.
Но и собственный инструмент тоже было жаль, он сейчас вот-вот взорвётся… Бл**ь, да уж, расслабился после тяжёлого дня, называется!
Тем не менее, Багаев не обманул. Подарок ему прислал исключительный. Несмотря на то, что женским вниманием Матвей не был обделён, однако ещё ни разу ему не приходилось иметь дело с целомудренной партнёршей, всё больше попадались опытные красавицы. Даже бывшая супруга когда-то досталась ему вовсе не девственницей. Таким образом, он впервые лишил девушку невинности. Эта мысль отзывалась в груди странным тягучим эхом…
Матвей встал с дивана. Малышка тут же свернулась клубком, закрыла грудь руками, сжала колени. Так и продолжала трястись от страха, с ужасом взирала на его угрожающе вздыбленный инструмент. Смотрела на него снизу вверх, маленькая, расхристанная, перемазанная кровью, с мокрыми от слёз щеками.
«Чего реветь… Знала ведь на что подписывается!» — с раздражением подумал Матвей.
Девчонка, видимо, не ожидала, что процедура окажется настолько мучительной, и переоценила свою способность вытерпеть боль. Поэтому сейчас выглядела ошарашенной, шокированной. Наверное, трепетала от мысли, что клиент от своего не откажется и после паузы продолжит издевательства. Наверное, имеет право, по факту, он остался ни с чем…
Матвей понял, что не может видеть это заплаканное лицо. Если бы ещё вчера ему сказали, что он будет испытывать жалость к продажной девке, он очень бы удивился.
— Иди, приведи себя в порядок. — Поднял несчастную с дивана за предплечье и подтолкнул в сторону санузла. — Умойся, оденься. Потом отправлю тебя домой.
СТЕЛЛА
Третий час Стелла сидела в разбитой машине, а гаишники и не думали приезжать. Конечно, все знают, их можно прождать очень долго, два часа — это только начало неприятного приключения. Стелла ужасно хотела в туалет, но поблизости не было ни магазинов, ни учреждений, чтобы быстренько метнуться, а покидать место ДТП девушка боялась.
Две машины замерли на мосту, их огибали потоки автомобилей, сверкающих фарами и красными габаритами. Мост был широким, участники аварии почти не мешали движению. Уже давно стемнело, с высоты эстакады открывался красивый вид на вечерний город — горела реклама и прожекторы, сплетались золотистые ленты автомобильных потоков.
Со вторым участником аварии они сначала едва ли не сцепились в драке, ужасно орали друг на друга. Виноваты в ДТП были оба, но очень хотелось свалить всё на противника, да и нервы. Стелла расплакалась, так жаль ей было автомобиль, ярко-синюю «Крету». Только закрыла двухлетний кредит и сразу же долбанулась. Что ж такое! Сейчас у симпатичного кроссовера было сильно помято крыло, разбита фара. По страховке отремонтируют, но всё равно жаль.
К тому же, Стелла не доехала до клиента, поэтому на неё обрушился с проклятьями координатор эскорт-фирмы (а попросту — её сутенёр, Борис). Орал в трубку, матерился.
— А что я сделаю, — слабо огрызнулась Стелла. — Ты же понимаешь, это непредсказуемо! Я правил на нарушала, ехала спокойно.
— Да кто тебе поверит! Вы же, тупые курицы, вообще ездить не умеете!
Было очень обидно, так как за четыре года вождения у Стеллы это была первая авария.
— Я верну аванс, — вздохнула она.
— Конечно, вернёшь. Ещё и оштрафую!
— Борис, прости, я же не виновата! — взмолилась девушка.
— Да мне по**й! Ты понимаешь, как меня подставила?! Мне это теперь разгребать.
— Может как-то перенести на попозже?
— Попозже! Да ты ещё в ГАИ до утра просидишь. Всё, сейчас скинь мне обратно деньги, а когда освободишься, сразу отзвонись.
— Хорошо, — кротко ответила Стелла.
ДАША
Домой меня привезли на огромном чёрном внедорожнике.
В офисе Артемьев вручил меня водителю, а тот повёл вниз по боковой лестнице, пока мы не очутились во дворе. Всё вокруг плавало в тумане, я плохо ориентировалась в пространстве, спотыкалась. Ноги не держали, спускаясь по лестнице, я хваталась за перила. Наверное, у меня был такой вид, будто меня приложили кирпичом по голове.
Пока автомобиль преодолевал два квартала до моего дома, водитель что-то спрашивал. Его голос доносился словно через вату. Я односложно и невпопад отвечала на вопросы. Скорчилась на бескрайнем заднем сиденье. Грудь ныла, тянуло низ живота, в промежности саднило, словно сняли кожу…
Машина была роскошной, она ехала очень плавно. Я смотрела в окно на вечерний город, на его беспечно сверкающие огни и ничего не понимала… Меня будто прожевало и выплюнуло обратно злое чудовище — жизнь.
Что произошло? Кто я теперь? Что со мной будет?
Сколько понадобится времени, чтобы успокоиться и прийти в себя? Как жить дальше?
— Оставите, пожалуйста, здесь, — слабым голосом попросила я водителя, когда за окном появилась вывеска «Пятёрочки». — Мне нужно в магазин.
А лучше бы в аптеку! Купить снотворного, съесть пригоршню таблеток и на этом всё. Больше никаких мучений, мыслей, ощущений… Но нет, я так не поступлю, это исключено. Ни за что не смогу причинить такую боль маме. И ещё я очень нужна братику и старушке Бонни.
А как же Алекс? Примет ли он меня… такую? Растоптанную, использованную…
При мысли об Алексе слёзы едва не брызнули. Держалась из последних сил, чтобы не удариться в истерику на людях.
Внедорожник тут же свернул с маршрута и притормозил перед магазином.
— Спасибо, что подвезли, — автоматически выдала вежливую фразу.
— Погоди, девочка. — Водителем у Артемьева работал пожилой мужчина, на висках серебрилась седина. — Матвей Николаевич велел доставить тебя прямо домой. Значит, до подъезда. Иди в магазин, а я подожду.
— Так вот же мой дом, — указала я в сторону страшной панельной девятиэтажки.