Опасное влечение
Шрифт:
Франческа закусила губу. Брэгг будет отнюдь не в восторге от того, что ее сестра тоже знает о третьей записке.
— Конни, помалкивай, прошу тебя. Мне не следовало говорить об этом и маме.
— Я никому не скажу, — успокоила ее Конни. — Правда, Нейл уже знает.
Франческа застонала.
— И Бет.
— Что? Да как ты могла рассказать это Бет?!
— Но ведь она моя лучшая подруга! — возразила Конни и похлопала сестру по руке. — Да ты не бойся! Бет не сплетница, Нейл тоже не проболтается. Пошли обедать.
Бет
Вокруг ораторствующего Паркхерста собралась целая толпа. Он был сильным и страстным оратором, и его проповеди в пресвитерианской церкви на Мэдисон-сквер привлекали горожан.
— Я разделяю позицию Лоу, — вступил в разговор Кахилл. — Это будет сокрушительным ударом, если полиция закроет салуны на воскресные дни. Брэгг — человек высоких моральных устоев. Я считаю его настоящим реформатором.
Франческа подошла поближе, чтобы лучше слышать, ее пульс участился. Брэгг был реформатором, и она искренне этому рада.
— Интересно, что сделает комиссар Брэгг? Он человек Лоу или вполне самостоятелен? Если он в самом деле сторонник реформ, то должен проводить в жизнь принятые законы, — заявил кто-то из гостей.
— Брэгг оказался в очень сложном положении, — отозвался Кахилл. — Если он закроет салуны, то сразу резко упадут шансы Лоу на переизбрание. Но если не сделать этого, то он нанесет ущерб своему имиджу реформатора и высоконравственной личности.
— Не хотел бы я оказаться в его шкуре, — сказал кто-то. — Тем более после этого ужасного похищения. Пресса уже обвиняет его в некомпетентности.
Франческа так громко ахнула, что все повернулись в ее сторону. Господи, как могут газетчики быть столь несправедливы к Брэггу, который работает день и ночь, чтобы раскрыть это преступление? Как же так?
— Все в столовую! — Конни воспользовалась внезапной паузой.
Гости, повинуясь, выходили, на ходу обсуждая попытки Брэгга раскрыть дело о похищении. У Франчески защемило сердце: что будет, если Брэггу не удастся вернуть Джонни живым?
Франческа вдруг поняла, что он, без сомнения, лишится должности комиссара полиции.
Она поравнялась с отцом.
— Папа, комиссар собирается сегодня к нам на ужин?
— Он прислал свои извинения, — ответил Кахилл, беря дочь под руку. — Могу я проводить мою прекрасную дочь, этот очаровательный синий чулок, в столовую?
Франческа угрюмо кивнула. Она почувствовала страшное разочарование, отчего ее и без того плохое настроение совсем испортилось.
Занятия по французской литературе начинались в десять утра, и уже без четверти восемь Франческа, одевшись, спустилась к завтраку. Отец сидел во главе стола, потягивал кофе и читал «Таймс».
— Доброе утро, папа. — Франческа с улыбкой села рядом с ним.
Отец бегло улыбнулся.
— Доброе утро, Франческа,
Заголовок на первой полосе буквально кричал: «Есть новые письма, но нет никаких следов пропавшего наследника Бартонов!»
Франческа оцепенела, вспомнив вчерашнее требование Брэгга молчать обо всем, что ей известно. Одновременно она представила себе, как мать рассказывает новость сестре, а Конни — Нейлу и Бет. Она начала читать, чувствуя, что у нее трясутся руки: «Третье и четвертое письма были обнаружены с интервалом в несколько часов; одно было испачкано кровью, другое содержало фрагмент человеческого уха». Она ошеломленно подняла глаза на отца.
— Ты представляешь, что это за монстр?! — воскликнул Кахилл и стукнул кулаком о стол. — Хотя комиссар и отказывается от комментариев, похоже, что бедного мальчугана убили!
Она рассказала матери лишь о третьем письме. Кто же узнал о существовании четвертого? И что испытали Бартоны, увидев газету?
— Ужасно! — прошептала Франческа.
— Это более чем ужасно, — сказал отец. — Твоя мать сказала мне, что третье письмо нашла ты, Франческа.
Франческа смутилась. Вот так у них в семье хранят секреты.
— Папа… — начала она.
— Не надо! — Он поднял руку. — Я хорошо тебя знаю, дорогая. Я понимаю, что ты искренне хочешь помочь найти этого ребенка. Но я не желаю, чтобы ты участвовала в этом деле. Понятно? — Отец был весьма серьезен и озабочен.
Она кивнула, чувствуя, как у нее колотится сердце. В комнату вошел Эван и сел напротив сестры.
— Доброе утро! Почему все такие мрачные? — Он улыбнулся, но затем увидел газетные заголовки. — Позвольте? — уже серьезно спросил он.
Франческа протянула ему газету. Уже подали тосты, мармелад, яйца всмятку, сосиски и бекон, однако у Франчески не было ни малейшего аппетита.
— Твоя сестра нашла третье письмо, — заметил Кахилл, принимаясь за яйца и бекон.
— Отец прав. — Эван отложил газету. — Держись от этого дела подальше, оставь его полиции. У них есть опыт в решении подобных дел.
Франческа трясущимися руками налила себе чаю.
— Я не собиралась в это ввязываться. Просто мне удалось расшифровать подсказки. И потом, Джонни, может быть, еще жив.
Она тут же пожалела о своих словах. К счастью, никто не догадался, что это предположение комиссара Брэгга.
— Допускаю, что это возможно, — согласился Эван. — Впрочем, даже лучше, если он мертв.
— Как ты можешь такое говорить! — возмутилась Франческа.
— Ведь у мальчика отрезано ухо, Фрэн, — мрачно пояснил Эван.
— Но, может, это вовсе не ухо Джонни Бартона!
— Интересная теория! — признал Кахилл. — Но не сменить ли нам тему разговора?
Эван и Франческа кивнули. Франческа через силу принялась за яйцо. Кахилл нарушил молчание:
— У Эвана есть новость. Почему ты не расскажешь сестре?