Опасное знакомство
Шрифт:
— Да, шмотки у Вероники высший класс. Она себе это может позволить.
— Она заметила, что я рассматриваю её вещи.
— И?
— Глаза закатила и говорит: «Что, нравится? Может, не будешь так откровенно пялиться? Сразу видно, хорошим манерам тебя не учили».
— Хамка!
— Твой Кирилл, наверное, обеих содержит — и мамашку, и сеструху. Хотя, возможно, они получили крупное наследство от папы Кирилла.
Каждый раз, когда Лиза так говорила — «твой Кирилл» — у меня сладко ёкало сердце. А потом накатывала волна разочарования. Я же понимаю,
Потом мы всё же не удержались и перемыли косточки Оксане, поглумились от души. Предпринимательница сама себя закопала: попалась на вранье, опозорилась и, вероятно, навсегда лишилась подруги.
— Я уверена, мама Кирюхи больше не будет иметь с ней дела, — сказала Лиза. — Как она ей эту фондюшницу сунула в руки! И из дома выгнала.
До общаги мы добрались очень поздно, почти в одиннадцать. В лужах у крыльца отражался фонарь, разбитые каменные ступеньки мокро блестели в полумраке.
Как же мы вымотались — и физически, и эмоционально. Но всё перекрывала радость от встречи с Кириллом Андреевичем, от возможности хоть несколько минут побыть рядом с ним, ощутить волны его энергии, вдохнуть его умопомрачительный запах… Он пахнет божественно!
В своей комнате мы, как подрубленные, упали на кровати.
— Мы только минутку полежим, а потом пойдём в душ.
— Надеюсь, там нет очереди.
— Ещё бы чего-нибудь поесть… Голод зверский после генеральной уборки. Вот мы упахались.
— Лиза, у меня идея! Смотри, сейчас у нас восемнадцать тысяч. Давай их отложим, пусть это будет нашей подушкой безопасности? Я так боюсь, что мы не потянем съёмное жильё. Сейчас на двоих платим тысячу, а когда нас выпрут из общаги, придётся платить, как минимум, двадцать. Если не двадцать пять. Ужас!
Лиза приподнялась на локте и посмотрела на меня. Взгляд у неё был странный — нерешительный и какой-то… затравленный. Как будто она боялась что-то мне сказать.
— Ты что? — удивилась я, а грудь тут же сдавило от плохого предчувствия. — Лиз… Лизуня…
— Я должна тебе кое в чём признаться… — глухо произнесла подруга.
— Лиза-а-а-а, — проныла я. — Не тяни, у меня сердце сейчас остановится.
— Соня, я очень перед тобой виновата. Ты же видишь, что я постоянно беру подработку, сижу по ночам. По идее, денег у нас должно было прибавиться, но этого не происходит.
— Я думала, тебе совсем немного платят, поэтому.
— Нет, не поэтому…. Просто… Дело в том, что…
— Ну же! Лиза!
— Паша уговорил меня взять кредитную карту.
— Нет! — Я в ужасе подпрыгнула на кровати. — Только не это! Когда?
— Ещё в январе. Сказал, что быстро отдаст, пока не начнут накручиваться проценты, и я даже не почувствую, что он у меня занимал. Ему не хватало на оплату второго семестра, он уже просрочил взнос и боялся, что вылетит из института. Я ему поверила, всё звучало очень убедительно. Тогда я ещё не знала, что все его слова — наглая ложь. Он даже не учится в этом институте.
— Эх, Лиза… Почему со мной не посоветовалась?
— Не
— Но у нас же временная регистрация, и работаем мы только с прошлого лета. Как же тебе дали кредитку?
— Представь, вообще никаких проблем не возникло. К сожалению. Лучше бы отказали… Но в феврале Паша вернул мне всю сумму.
— Ура! — подскочила я. — Слава богу! Не совсем он совесть потерял. А я уж думала…
— Подожди радоваться, Соня. Он вернул мне деньги, и я хотела сразу же закрыть карту — от греха подальше.
— Да уж, это такое дело, засосёт, как болото. У Светки с юридического отделения уже три кредитки, она совсем в них запуталась.
— Но не успела я дойти до банка, как Паша снова попросил взаймы. По сравнению с первой суммой совсем немного — пять тысяч. И вернул их в начале марта. Я вроде бы опять не пострадала. Но тут у Паши якобы заболела мама, и ему понадобилось срочно лететь домой, в Новосибирск. Тут я уже выгребла с кредитки все деньги, сколько позволял лимит, и отдала ему. Теперь нужно возвращать долг банку, потому что скоро закончится льготный период и пойдут чудовищные проценты. И за снятие наличных тоже много с меня содрали.
— Лиза… Сколько же этот проходимец взял у тебя денег? Сколько ты должна вернуть?
— Двести тысяч, — тихо ответила подруга.
— Двести тысяч?!!
Я зажала рот ладонями и рухнула обратно на кровать. Лежала и смотрела в потолок, а в голове медленно ворочались извилины. Вернее, мозг даже отказывался соображать. Я не хотела верить, что по вине подлого мошенника мы провалились в финансовую пропасть.
Четыре года высчитывали каждый рубль, экономили… А теперь…
Какая же скотина этот Пашка!
Сколько девушек он обманул по этой схеме? С его очаровательной внешностью ему это нетрудно. Я-то думала, ему был нужен от Лизы только секс. А он ещё и денег прихватил! Целый мешок!
Подруга сидела на кровати, скукожившись, уткнув лицо в ладони. На неё было больно смотреть…
— Лиза, я вспомнила! Он же водил тебя в гости на квартиру к другу-москвичу! Ты сказала, что там обалденная квартира, шикарная, дорогая. Значит, кому попало ключи бы не отдали. А может Пашка сам там и живёт? Вдруг это его квартира? Он на своих мошеннических схемах, наверное, дикие деньги зарабатывает. Лиз, поехали туда! И заявление в полицию напишем!
— Соня, я пыталась… Но не смогла найти тот дом.
— Как?!
— Угу. Вышла на той же станции метро, отправилась искать… А там стоят двадцатипятиэтажные человейники, их несколько кварталов. Куда идти? Паша мне адрес не называл, я просто шла за ним. А ещё мы по пути целовались… Понятно, что по сторонам я даже не смотрела. Только на этого гада пялилась с восхищением. Дура набитая!
— Ты не дура, перестань. И более взрослых и опытных людей водят за нос мошенники. Ты не виновата, что поддалась. Он всё точно рассчитал. Он даже не сразу попросил у тебя крупную сумму, сначала вошёл в доверие. И вообще… Я очень тебя понимаю.