Опасные аномалии
Шрифт:
«Алла и Инна заботятся о ней, а не обо мне», – предположила Лена, и ей стало обидно.
– Тамара хорошо отзывалась о Вас, – продолжила Елизавета Федоровна. – Я была бы рада работать с Вами.
– Спасибо, я подумаю, – ответила Лена.
Алла, Инна и Алия посмотрели на нее с удивлением. Елизавета Федоровна нахмурилась и ушла.
– Напрасно ты так сказала, – упрекнула Инна. – Елизавета Федоровна лучше многих молодых.
– Если ты считаешь, что к тебе выстроится очередь из фельдшеров, мечтающих занять вакантное место, то глубоко ошибаешься, – прошипела Алла.
«Все-таки она вредная», – сделала вывод Лена. «А Инне я безразлична. Она дружит с Аллой».
Вскоре все бригады опять разъехались. Лена вернулась на станцию в два часа ночи. Соседки по комнате спали. Лена последовала их примеру. Ее объявили лишь утром, в семь часов.
Пациентка жила рядом со станцией, а вызов был легкий. Бригада освободилась в половине восьмого.
– Не спешите звонить! – предупредила Тамара. – Сейчас пересменка, могут отправить в чужой район.
– Верно, – подтвердил водитель, Вячеслав Иванович. Добродушный мужчина предпенсионного возраста. – Тунеядцы с соседней подстанции придумывают разные хитрости в пересменку, поэтому нам приходится обслуживать их вызова. Из-за них я однажды вернулся домой к обеду, а дежурство было тяжелое, всю ночь не отдыхали.
– Зато сегодня нам повезло! – отозвалась Тамара и сочувственно посмотрела на Лену. – Я с Вами последний раз дежурю. Вам нужен постоянный фельдшер.
– Можете кого-то рекомендовать? – поинтересовалась Лена.
– Аня Круглова хорошая девушка.
– Она хочет работать с Соловьевым.
– Жанна не позволит! – рассмеялась Тамара. – Она никому не уступит своего доктора.
Тамара не ошиблась. На следующее дежурство Максим работал с Жанной – той самой красавицей, с которой Лена увидела его при первой встрече. А с Леной закрепили Аню. Елизавета Федоровна смотрела на них сердито и жаловалась диспетчерам на своего врача, болеющего часто и долго.
– Она просила старшего фельдшера закрепить ее с Вами, но я опередила Елизавету Федоровну, – объяснила Аня. – С Вами многие хотели работать, даже из других смен.
Лена вспомнила слова Аллы об очереди из фельдшеров и улыбнулась.
– Это правда! – продолжила Аня, расценив ее улыбку как признак недоверия. – У нас мало хороших молодых докторов.
– У меня мало опыта, я в себе не уверена, – призналась Лена.
– Не волнуйтесь, поможем! Для нас, фельдшеров, главное то, что Вы добрая, умная, коммуникабельная и красивая.
Красивой меня еще никто не называл, кроме родителей, – ответила Лена, предполагая, что Аня льстит ей.
– Вы недооцениваете себя, а некоторые завидуют Вам и злятся, – заявила Аня.
Она оказалась не хуже Тамары. Работать с Аней было легко и приятно.
Алла, Инна и Алия не одобряли то, что Кравцова закрепилась с Кругловой. Но Лена проигнорировала их мнение.
Глава 5
В третьей смене дежурили шестнадцать бригад, каждая из которых состояла из трех человек. Запомнить всех этих людей было сложно. Аня и не пыталась знакомить Лену со всеми. Она представила доктору только своих друзей из числа тех, которых Лена еще не знала.
Виталик Атанов, ровесник Лены, работал фельдшером, хотя мечтал стать парикмахером и открыть собственный салон. Он стриг всех желающих бесплатно и качественно. Выглядел Виталик привлекательно – мускулистый, среднего роста, с приятными чертами лица, сероглазый, светловолосый, модно одетый. Он часто улыбался и говорил Лене комплименты.
Давид Вейман, фельдшер из кардиобригады, был серьезен, задумчив и вежлив. Он немного сутулился, стесняясь своего высокого роста, ел сладкое, чтобы поправиться, но оставался худым. Длинный тонкий нос с небольшой горбинкой не портил его лицо. Серо-голубые глаза казались большими и грустными, а густые, кудрявые, коричнево-черные волосы восхищали женщин и раздражали мужчин.
Филипп Кантов отличался оригинальной внешностью. Его русые волосы, стянутые на затылке резинкой, опускались до пояса. Глаза имели необычный цвет – смесь темно-серого, светло-синего и бледно-зеленого, словно море в пасмурную погоду. Ростом он превышал Давида, но не комплексовал по этому поводу. Филипп оканчивал медицинский институт. Он проходил интернатуру и продолжал работать фельдшером. Аня сказала, что пожилые пациенты часто принимают Филиппа за девушку. Кантову неоднократно делали замечания по поводу прически и в институте, и на работе, но Филипп категорически отказывался стричься.
Алла предполагала, что Аня пытается найти жениха для Лены и раскритиковала всех новых знакомых.
– Атанов приехал из деревни, живет в общежитии. Ему нужна невеста с квартирой в городе, иначе бы он не обратил на тебя внимание. Вейман вступит в брак только с еврейкой. А у Кантова есть жена, и скоро будет ребенок.
– Я не собираюсь искать жениха среди коллег по работе, – ответила Лена.
– Напрасно! В нашей смене имеется подходящий кандидат. Григорий Манин старше тебя всего на шесть лет.
Доктор Манин по прозвищу «маменькин сынок» уступал по весу только Антиповой. В свободное время он спал или поглощал пищу.
– Благодарю за заботу, но я не нуждаюсь в твоих советах, – улыбнулась Лена.
Алла презрительно фыркнула.
– Если будешь такой разборчивой, останешься старой девой! Ты же страшненькая и нищая!
– А ты считаешь себя богатой и красивой? – уточнила Лена.
– Все уважают меня и восхищаются мною! – Алла подошла к зеркалу, полюбовалась своим отражением и горделиво продолжила: «Я так идеальна, что меня никогда не критикуют!».
– И прозвища у тебя тоже нет? – насмешливо осведомилась Лена.
– Да, потому что я пользуюсь авторитетом. Меня называют по имени-отчеству.
– Я в курсе, – Лена едва удержалась от смеха.
– Зачем тогда спрашиваешь? – не поняла Алла.
Разговор прервал Андрей Евгеньевич Прокофьев, кардиолог, старший врач смены, которого Лена мысленно охарактеризовала как странного человека неопределенного возраста. В его внешности, на первый взгляд, нет ничего особенного – невысокий, худощавый, очень подвижный, лицо покрыто глубокими морщинами, в густых, темно-русых волосах пробивается седина, серые глаза смотрят строго. Но пухлые ярко-розовые губы и звонкий молодой голос приводят в недоумение, создавая ощущение дисгармонии.