Опасные аномалии
Шрифт:
– Кравцова, тебе надо срочно переписать две карты! – объявил Прокофьев тоном учителя, вызывающего к доске двоечника.
– У меня есть дефектура? – напомнила о себе Алла.
– Нет, Алла Львовна. Карты у Вас всегда в порядке.
Алла торжествующе посмотрела на Лену. Та не обиделась. Алла вела себя как глупый ребенок. У нее большой стаж, поэтому она допускает меньше ошибок. Но гордиться тем, что стажист опытнее новичка – смешно и нетактично.
Исправив ошибки, указанные старшим врачом смены, и немного поспорив с Андреем Евгеньевичем по поводу формулировки диагнозов, Лена отправилась на вызов.
– Ваша фельдшер заболела! Палыч отпустил ее домой, – сообщила диспетчер, Марина Анатольевна. – Поработаете одна до шести вечера, а потом придет Валерия Ефимовна.
– Почему Аня не предупредила меня? – удивилась Лена.
– Не сочла нужным, – ехидно улыбнулась вторая диспетчер, Антонина Ивановна, полуседая, худая и плоская, с короткой стрижкой.
– Круглова не первый раз так делает. Поэтому никто не желает работать с ней, – пояснила Марина Анатольевна.
– Максим хотел закрепиться с Аней, – вспомнила Лена.
– Соловьева она еще ни разу не подводила. Только он не променяет Жанну на Аню Круглову, – ответила Антонина Ивановна.
– Не переживайте! Я уже предупредила старшего диспетчера. Вам будут давать легкие вызова, – успокоила Лену Марина Анатольевна.
Вызова, действительно, оказались несложными. Но дома были без лифтов. Приходилось подниматься на пятый этаж с фельдшерским чемоданом, кардиографом и врачебной сумкой. Работая участковым терапевтом, Лена шла на вызова только с тонометром и фонендоскопом, которые умещались в обычной дамской сумочке. Тогда любой путь казался легким. Став врачом скорой помощи, Лена возненавидела верхние этажи в домах без лифтов.
Валерия Ефимовна явилась в половине седьмого. Она производила неприятное впечатление – ворчливая, неряшливая, седоволосая. Ей оставалось до пенсии пять лет, но, глядя на нее, можно было подумать, что Валерия Ефимовна уже давно на заслуженном отдыхе и пережила всех своих ровесниц. Вечером она ругалась с больными на каждом вызове, а ночью так крепко спала, что не реагировала ни на что, в том числе и селектор. Когда Лене удавалось разбудить Валерию Ефимовну, та ворчала и снова погружалась в сон. Спать она могла в любом положении и в разных позах, со спокойной совестью и сильным храпом. Отдежурив с ней, Лена поняла, кого называют спящей красавицей.
На следующее дежурство Аня тоже отсутствовала. Ее заменила сестра, Оля Круглова. Она объяснила, что Аня лечится в стационаре по поводу высокого давления. Больница находилась вблизи подстанции. Лена и Оля навестили Аню в свободное время.
Аня чувствовала себя неловко.
– Извините, Елена Николаевна! Я не хотела…
– Не надо оправдываться! – прервала Лена. – Ты ни в чем не виновата.
Когда Лена вернулась на станцию и рассказала диспетчерам про Аню. Те остались при своем мнении.
– Она симулирует! – заявила Антонина Ивановна.
– Аня поссорилась с Жанной, – объяснила Марина Анатольевна. – Она надеется, что Максим ее пожалеет, а к Жанне станет относиться хуже.
Инна Соколова подтвердила слова диспетчеров. Алия тоже плохо отзывалась об Ане Кругловой. Алла назвала Аню нахалкой и перешла к своей любимой теме.
– Между прочим, Прокофьев неженат. Ему всего сорок два года. Дети у него взрослые, живут отдельно.
– Меня не интересует личная жизнь Андрея Евгеньевича, – отозвалась Лена и, услышав по селектору свою фамилию, поспешила на вызов.
Уже наступил октябрь, но лето не спешило уходить. Ночью прошел дождь, а утром яркое солнце испарило его следы. Возле подстанции осталась только одна лужа. Люди обходили ее стороной, зато голуби и воробьи охотно пили дождевую воду и даже купались в ней.
Направляясь к машине, Лена увидела Лору. Собака тоже заметила девушку и устремилась к ней, радостно махая хвостом. Лора двигалась по прямой, игнорируя все препятствия. Лужа тоже не смутила собаку. Лора промчалась по ней, поднимая фонтаны брызг и пугая птиц.
– Назад! – крикнула Лена.
Но было уже поздно. Собака уткнулась в девушку довольной мордочкой и обняла Лену грязными лапами. На белоснежном, тщательно отглаженном халате появились черно-бурые пятна.
Пришлось вернуться на станцию и попросить у сестры-хозяйки, Дарьи Ильиничны, белый халат.
– Уличный вызов? Доставали из лужи пьяного или больного? – сочувственно поинтересовалась Дарья Ильинична.
– Обнималась с Лорой, – призналась Лена.
Дарья Ильинична рассмеялась, выдала новый халат и посоветовала впредь быть осторожной.
– Белый халат подходит только для поликлиник и стационаров, – вслух рассуждала Лена. – На «скорой» он быстро пачкается и мнется.
– Пока никто еще не жаловался, кроме тебя, – отозвалась сестра-хозяйка.
– Сотрудникам «скорой» нужна особая форма темного цвета, – продолжила Лена.
– Спецовки, как у чернорабочих? – насмешливо уточнила Дарья Ильинична.
– Что-то в этом роде, только более элегантное.
– Фантазерка! – расхохоталась Дарья Ильинична. – Элегантные спецовки! Надо же до такого додуматься!
Олю и водителя, Вячеслава Ивановича, тоже рассмешила идея Лены.
– Доктора и медсестры всегда носили белые халаты, это символ медицины, – сказала Оля.
– Даже в песнях о них поется, – добавил Вячеслав Иванович.
Лена знала песню о людях в белых халатах и упоминала о ней в школьном сочинении о будущей профессии. Но белые халаты носят не только медики. Они встречаются у представителей разных профессий, например, продавцы, парикмахеры, повара.
По пути на вызов Лена продолжала думать о том, чем можно заменить белые халаты и пыталась представить, какой будет медицина в двадцать первом веке. До двухтысячного года оставалось восемь лет. За такое время что-то должно измениться. А через двадцать лет все станет иным. Машины, наверное, устареют, вместо них появится воздушный транспорт. Изобретут новые лекарства и аппараты для диагностики и лечения.