Опасный ангел
Шрифт:
Но так как Данила уже магистрант, то здесь появляется нечасто, возможно, работает полный день.
Хотя о чём это я? Неужели ему нужно работать?
– И он ради тебя высадил из машины ту агрессивную стерву! – снова восхищённо повторяет Зоя. – Правильно сделал! Зря она языком трепала, оскорбляла тебя. Она тоже у нас учится?
– Нет, я вроде здесь её не видела…
Вспоминаю рассерженную брюнетку. Пухлые губы обиженно надуты, блестящие волосы струятся волнами – наверняка, это укладка из салона, дома такие локоны не сделаешь. Ника красотка, с этим не поспоришь. Но чему
Какая на ней была шубка! А сапожки! Сколько же стоит такая экипировка? Страшно представить! Наверняка у Ники от одежды и обуви ломится гардеробная.
А у меня рваные кроссы и дохлый пуховик.
Одежда – моя больная тема. Ничего не удаётся себе купить, хотя и подрабатываю, и стипендию получаю. Сначала копила на ноут, а потом вылез этот чудовищный долг за коммуналку. Ну, мама… И ведь скрывала!
Теперь нам пообещали в карательных целях отрезать электричество. Если это произойдёт, как я буду учиться?
А мамины «ухажёры» нас ещё и объедают. Где борщ, который я сварила позавчера? Нет его, всё выжрали! Этой кастрюли нам двоим хватило бы на неделю, а собутыльники приговорили её за пять минут. И хлеб весь слопали, ни крошки не оставили, гады! Я так надеялась утром найти хоть корочку, да куда там!
Ладно, хватит страдать. Кто-то рождается в богатой семье, а у меня другая судьба. Зато жизнь дала мне шанс бесплатно получить хорошее образование. Я сумела поступить на бюджет в самый престижный вуз нашего города, и перспективы у меня отличные. А вдруг я когда-нибудь стану управляющей банка?
– Лерунь, пойдёшь в мою пиццерию на кассу? Спросить у менеджера? Нас кормят. Мне этой кормёжки на целый день хватает, я вообще еду не покупаю.
В животе предательски урчит. Последний раз удалось поесть вчера днём.
– Нет, Зой, далеко придётся ездить, с пересадками, я на одной дороге разорюсь. Тебе-то удобно, общага близко.
– Да, мне повезло с этим местом. О, идут твои ненаглядные! – саркастично улыбается подруга.
И точно. По коридору в нашу сторону вышагивают три прелестницы, разодетые в пух и прах. Наумская, Юренина и Чибарс. Слышала, что они то и дело гоняют в Москву и Милан на шопинг. Мы с Зоей на фоне этих красоток выглядим унылыми замарашками – наши акриловые водолазки и потёртые джинсы никак не могут конкурировать с эффектными нарядами этой троицы.
Не дойдя до нас, фифы останавливаются, и Наумская демонстративно щёлкает меня телефоном.
– Зачем ты снимаешь? – прищуриваюсь настороженно.
– Готовлю блог «Эстетика нищеты». Тебе там отведена главная роль, Лаврова, - нежно щебечет Маргарита. – Как умело ты сочетаешь дырявую обувь с драными джинсами! Одна вещь подчёркивает другую. У тебя талант стилиста. Браво, Лаврова! – откровенно издевается выдра.
– Эй, губастые, валите отсюда, - вмешивается Зоя. – Не приставайте!
– Фу, как грубо, - морщится Наумская. – Но я понимаю, что глупо требовать хороших манер от девушки, выросшей в хлеву. Или как там это у вас в деревне называется?
Верные фаворитки хихикают, и компашка, наконец, удаляется, цокая каблуками.
Я
Например, в октябре в раздевалке кто-то аккуратно разрезал сзади по шву мои леггинсы, и всю физкультуру я сверкала трусами - фиолетовыми в белый горошек.
Кошмар, стыдно-то как!
А Наумская украдкой делала фото и потом выложила их в чат с комментарием: «Друзья, пора скинуться на новую спортивную форму для Валерии Лавровой, посмотрите, в каких лохмотьях ходит бедняжка!»
Леггинсы, между прочим, были совсем новые, я купила их по акции!
– Катитесь подальше, скатертью дорога! – Зоя провожает взглядом вредных принцесс. Мы подходим к огромному окну с арочным сводом и ставим рюкзачки на подоконник. – Так что будешь делать с работой, Лавруша? Слушай, у нас в общаге вахтёрша такая милая, тёть Таня. Она несколько раз в неделю подрабатывает уборщицей в одной айтишной компании… как же название… А! «Туран-софт». И вот она спросила, не выйду ли я вместо неё завтра и в пятницу. Сама никак не может, к ней дочка с внуками приезжает издалека. Но у меня смены в пиццерии. Сходишь?
– Конечно!
– Там директор на чистоте повёрнут, надо хорошенько всё помыть. Зато живые деньги – заплатят сразу же.
– Зой, ты прям спасаешь меня! Спасибо! – обнимаю подругу, целую её в щёку.
– А ты меня сколько раз спасала, листик ты мой лавровый! – смеётся Зоя.
Проверяем часы – время ещё есть. Вот бы сгонять в буфет, который находится в конце коридора. Мимо нас то и дело проходят студенты, торопливо доедая булку или рогалик. В аудиторию с едой нельзя.
С трудом отрываю взгляд от очередной вкусняшки, попавшей в поле зрения, в глазах вдруг резко темнеет. Надо всё-таки, разориться на что-то съедобное, пока не грохнулась в голодный обморок.
– Расходимся, - говорит Зоя. – Побежала я на языкознание.
– А у нас сейчас статистика.
– Ой… Ой-ёй… - вдруг замирает подруга и смотрит мне за спину.
Оборачиваюсь и теряю дар речи, так как просторный холл между аудиториями пересекает… Данила Ангелов!
Я всё утро мечтала его увидеть, и это наконец произошло. В одну секунду меня захлёстывает волной радости, голода я уже не чувствую. Мир вокруг взрывается праздничным фейерверком.
Замечаю, что не только мы с подругой, но и другие студентки приклеились глазами к мажору. Данила популярен, его постоянно обсуждают – почти с благоговением.
Его отец - крупная фигура в области, у него бизнес федерального значения, что-то связанное с машиностроением. Наверное, там крутятся гигантские деньги, если младший Ангелов разъезжает на машине немыслимой стоимости.
Украдкой изучаю Данилу. Он на ходу перебрасывается короткими фразами с сокурсником. Тёмные волосы слегка растрёпаны, бомбер наглухо застёгнут, чёрные джинсы идеально сидят на узких бёдрах. Лицо лишено эмоций, ни тени улыбки. В зелёных глазах лёд, а разворот плеч и посадка головы придают мажору высокомерный вид – кажется, что на всех он смотрит свысока и с презрением.