Опасный босс моей подруги
Шрифт:
– Я сейчас полицию вызову...
– скулит он.
– Вызови.
Платон тащит его наружу. С моей стороны подходит Сергей и я только сейчас замечаю, что у него в руке бейсбольная бита.
– Мужики, пожалуйста...
– умоляюще приговаривает водитель.
– Мужики...
– Дверь ей открой, - холодно цедит Платон.
– Отпустите меня, я открою.
Меня от ужаса уже откровенно трясёт.
Платон выпускает мужика, удерживая дверь, а тот нажимает на кнопку снятия блоков и я, услышав тихий щелчок,
– Телефон, - приказывает Платон.
Мужик за рулём принимается суетиться в поисках моего телефона, который теперь, судя по всему, валяется в осколках битого стекла. Находит, испуганно отдаёт.
– Значит, слушай сюда, гондон, - жёстко произносит Платон. Делает паузу. Угрожающе играет желваками.
– Заявишь в полицию о нападении, получишь в ответ заявку о похищении девушки и попытке изнасилования. Ты это понял?
– Д-да...
– еле слышно отвечает мужик.
– Вали.
Платон захлопывает дверь. Остатки стекла с шумом сыпятся вниз.
– В смысле, я могу ехать?
– испуганно переспрашивает он.
– В смысле, уёбывай.
Мужик бормочет что-то похожее на благодарность, газует и принимается отъезжать задом. А потом его машина едет вперёд, аккуратно огибает машину Платона и, набирая скорость, скрывается впереди в полутьме одинокой дороги.
Я сажусь на корточки, обхватываю колени руками и, уткнувшись в них лицом, плачу.
Платон присаживается рядом, гладит меня по спине.
– Всё, маленькая, успокойся, всё позади. Твой телефон у меня.
Затем мягко поднимает за руку. Встаю. Трясёт меня не по-детски...
Разворачиваюсь к Платону, ныряю в его объятия и, уткнувшись лицом в его мощную, тёплую и приятно пахнущую грудь, в голос реву. Он обнимает меня, гладит по спине, по голове, и что-то успокаивающе говорит. Но из-за того, что я плачу, я ничего толком не понимаю.
Кроме одного. Я в безопасности.
Глава четырнадцатая
Почти бесшумно едет автомобиль. Сергей за рулем, Платон - на заднем сиденье рядом со мной. Мы все молчим. Уже минут десять как.
Платон, похоже, сердится на меня. А я, с одной стороны, безумно рада, а с другой - мне по прежнему тоскливо. Потому что смска от Оли не выходит у меня из головы даже сейчас, когда меня ещё немного потряхивает после поездки в машине того придурка. Я думала, что Платон спросит меня, почему я убежала и я скажу, что я об этом всём думаю. Но он не спросил. И я не знаю, как начать этот разговор.
Он поворачивается ко мне и смотрит на меня. Не укоризненно, не сердито. Просто смотрит и всё. И что у него в голове - не знаю.
– Что?
– спрашиваю я.
– Ничего, - пожимает плечами он.
– Да, я дура, я знаю, - выпаливаю
– Но ты бы знал, как мне было погано!
Ничего не говорит. Отворачивается к окну.
– Ты сейчас к ней поедешь, да?
Снова поворачивается ко мне. По его мимике вообще непонятно, о чем он думает.
– Нет, - спокойно, но будто устало, говорит он.
– Мы приедем, ты пойдешь к себе, я к себе.
Пытаюсь понять, злится он на меня или нет.
– Ты разочарованна?...
– Нет.
– Ты понимаешь, почему я ушла?
– Догадываюсь.
– Ничего не хочешь мне сказать?
Он качает головой.
Отворачиваюсь к окошку и закусываю губу. В горле ком.
И дальше мы снова молчим. Каждый просто смотрит в своё забрызганное дождём окно.
Чувствую, что ревную. Боюсь, что он мне врёт. Что поедет к ней. Конечно, нафига ему такая истеричка, как я? Ещё и дура, которую одну даже ненадолго оставить нельзя. Но неужели непонятно, что я относилась к нему серьёзно? Что мне больно стало из-за этой смски? Что он дал мне понять, что он хочет со мной встречаться, а оказалось, что я для него просто одна из?!
Не выдерживаю. Снова поворачиваюсь к нему. Изо всех сил стараюсь сдержать слёзы.
Он смотрит перед собой.
– Платон...
Поворачивается ко мне. Лицо безразличное. Из-за этого ещё больнее.
– Я хочу уволиться.
Обидно до слёз, прям душу рвёт. Как много поменяла эта смска...
– Хорошо, - отвечает он.
– Это твоё право.
– И завтра я съеду из этой квартиры...
– губы дрожат. И голос тоже...
– Как скажешь, - говорит он, и снова отворачивается к окну.
– Платон...
– я едва не плачу.
Сама себя бешу, но мне так обидно и так себя жаль, что я ничего не могу с собой поделать.
Он снова поворачивается ко мне.
Хочу сказать, что мне обидно, что он так реагирует, но не могу... Вместо этого просто благодарю его:
– Спасибо, что... что ты меня спас...
– Это было нетрудно, - пожимает плечами он.
– Но слава Богу, что у тебя работала геолокация. В ином случае, всё могло закончиться гораздо хуже.
– Ты отслеживаешь меня по номеру телефона?
– распахиваю глаза я.
– С того момента, как ты сбежала. Я же понимал, что на улице ночь и дождь. Но думал, что смогу тебя так догнать.
Заламываю пальцы, кусаю губу. Как же мне плохо сейчас...
– Я увидела смску... От Оли...
– Это повод так уйти?
– А что - нет?
– вспыхиваю я.
– Карина, я тебя знаю два дня. А у тебя такое возмущение, будто ты моя жена. С Олей одно время мы встречались. И что? Или ты полагала, что до встречи с тобой я в кулачок дрочил?
Грубое слово режет слух. Почему-то сейчас оно звучит как-то особенно резко. Хотя Платон внешне совершенно невозмутим.