Опасный метод
Шрифт:
Юнг. Значит, вы до сих пор ощущаете, что от вашего отца
Гросс. Любой нормальный человек ощущает, что от моего отца исходит угроза. Потому что он — угрожающий тип. Да вы наверняка о нем слышали — светило криминалистики, создатель, можно сказать, целого научного направления; следы обуви, отпечатки пальцев, пятна крови, образцы спермы, причем все эти средства призваны служить одной-единственной цели — засадить в кутузку всех и каждого, кто ему не нравится. Даже не обязательно преступников, отнюдь; он выпустил брошюру о деградации, где черным по белому написано, что анархисты, бродяги, гомики, цыгане и прочие отщепенцы — вроде меня! — куда более опасны, чем заурядные бандюганы, а потому их следует немедленно депортировать в Юго-Западную Африку. Это я к чему говорю: если вы еще не почувствовали, что от него исходит угроза, значит, у вас с головой не все в порядке.
Юнг. А вы не допускаете, что его стремление вас госпитализировать продиктовано заботой о вашем же благополучии?
Гросс. Как по-вашему, о чем должен мечтать старикан, который уже на ладан дышит? Вероятно, он мечтает о внуках, о своих потомках, правильно? Ничего подобного. Не далее как прошлым летом я подарил ему не одного, а сразу двух маленьких Гроссов: одного — от жены, второго — от моей самой респектабельной любовницы; обоим малышам дали имя Петер, исключительно для того, чтобы дедушке было легче запомнить. Как вы думаете, услышал я хоть слово благодарности? А сейчас уже третий на подходе — правда, будущую мамочку я почти не знаю, — так старика чуть удар не хватил; теперь он спит и видит, как бы упрятать меня в дурдом. Кстати, у вас-то дети есть?
Юнг. Две дочери.
Гросс. От одной мамаши?
Юнг. Да.
Гросс. Ага.
Юнг. Если я правильно понимаю, вы не принадлежите к сторонникам единобрачия?
Гросс. У меня нервы ни к черту. Приходится как-то стресс снимать.
Юнг. И вы не считаете нужным или желательным как-то себя сдерживать — хотя бы для того, чтобы не нарушать поступательное движение цивилизации?
Гросс. Воздержание? От него один вред! Юнг. С моей точки зрения, та или иная форма подавления сексуальных инстинктов — это необходимое условие разумной организации общества.
Гросс. Стоит ли удивляться, что в больницах не хватает коек.
(Достает что-то из кармана жилета и отправляет в рот. Потом лучезарно улыбается Юнгу.)
Поможете мне сократить дозу?
Юнг. Сделаю все, что в моих силах.
Гросс. Отлично, а то у меня от этого зелья башку сносит.
(С
Скажите честно, вы тоже, как и я, считаете, что лучший способ завоевать популярность среди пациентов — это говорить им то, что они хотят услышать?
Юнг. Разве популярность имеет для врача первостепенное значение?
Гросс. А как же — вдруг вам, к примеру, приспичит оприходовать какую-нибудь пациенточку?
(Юнг в упор смотрит на Гросса, не понимая, шутит он или нет; скорее всего, не шутит, поскольку следующая реплика звучит исключительно серьезно.)
У меня знаний — кот наплакал, но за свою недолгую жизнь я твердо усвоил одну истину: желания подавлять нельзя!
Сабина. Когда мы проходили в университете образ Зигфрида, я постоянно видела во сне, что ношу под сердцем его ребенка, и ты высказал теорию, что это типичный пример переноса, который свидетельствует о моем желании родить от тебя.
Юнг. Так и есть.
Сабина. Я наотрез отказывалась принимать твою интерпретацию и страшно злилась — моя злость достигла такого накала, что я волей-неволей уверовала в твою несомненную правоту.
(Юнг едва заметно кивает; он хочет понять, к чему она клонит.)
Я пыталась проанализировать свои ощущения.
Юнг. И к какому же выводу ты пришла?
Сабина. Ни к какому, это были просто разрозненные мысли в продолжение идеи, которую подсказала мне эта самая опера: к совершенству можно прийти исключительно через посредство того, что принято считать грехом. Если это так, то нужно учитывать энергию, возникающую из столкновения противоположностей; мало того что ты — доктор, а я — пациентка; ты, ко всему прочему, родом из Швейцарии, а я — из России, я — еврейка, ты — ариец, есть и другие, более темные контрасты.
Юнг. Более темные?
Сабина. Если я правильно понимаю, только столкновение разрушительных сил способно вызвать к жизни нечто новое.
(Пауза. Она тянется к нему и вновь берет его за руку.)
Когда родители привезли меня к тебе в клинику, я была тяжело больна; и болезнь моя была связана с сексуальностью. Можешь говорить что угодно насчет идей профессора Фрейда, но тот курс, что я изучаю в университете, неразрывно связан с сексуальностью. Естественно, я все острее чувствую нехватку сексуального опыта.