Опасный пациент
Шрифт:
«Форма Кью»!
В ряде лабораторий и правительственных научных центрах по всей стране уже давно велись предварительные исследования. И немалые средства уже вложены. И прогресс был налицо.
Но для Макферсона манящей перспективой было не столько создание суперразумного органического компьютера. Это было всего только побочным продуктом. Что в действительности было чрезвычайно интересно, так это идея органического протеза человеческого мозга.
Ибо как только вы создали органический компьютер – компьютер, состоящий из живых клеток и берущий свою энергию из обогащенной кислородом
На что это будет похоже? Макферсон и сам не мог этого представить. Тут возникали бесчисленные проблемы, конечно. Проблемы взаимосвязи, взаимосовместимости, местоположения, а также чисто философская проблема состязания между старым биологическим мозгом и трансплантантом. Но до 1986 года было еще много времени, чтобы решить все эти проблемы. В конце концов, в 1950 году большинство людей осмеивали идею космического путешествия на Луну.
«Форма Кью». Пока это только мечта, но при должном финансировании она осуществится. А он был убежден, что осуществится. Пока Бенсон не сбежал из больницы. Это происшествие сразу резко изменило все.
Дверь приоткрылась, и показалась голова Эллиса.
– Хотите кофе?
– Да, – ответил Макферсон и взглянул на Морриса.
– Нет, – сказал Моррис и встал. – Пойду-ка прослушаю еще раз кое-какие собеседования Бенсона.
– Хорошая мысль, – сказал Макферсон, хотя вовсе так не считал. Он понял, что Моррису просто надо себя чем-то занять, надо что-то делать – хоть что-нибудь, лишь бы не заснуть.
Моррис вышел. Эллис тоже ушел, и Макферсон остался наедине со своими графиками и мыслями.
11
Росс закончила беседу с Андерсом к полудню. Она очень устала. От виски она немного успокоилась, но усталость только усилилась. К концу их беседы она уже с трудом подыскивала слова, теряла нить разговора, то и дело поправлялась, потому что произносила вовсе не то, что хотела сказать. До сих пор она никогда еще в жизни не чувствовала такой усталости, как сейчас.
Андерс же, напротив, слушал ее с величайшим вниманием.
– Где, как вы думаете, сейчас может находиться Бенсон? Куда он мог пойти?
Она покачала головой.
– Трудно сказать. Сейчас после перенесенного припадка он в постиктальном состоянии, как мы говорим, и предсказать его поведение невозможно.
– Но вы же его психиатр, – настаивал Андерс. – Вам должно быть многое о нем известно. Неужели вы не можете предположить, куда бы он мог пойти? Как он будет себя вести?
– Нет. – Боже, как же она устала! Неужели он не может понять? – Бенсон находится в ненормальном состоянии. Он почти психопат, он получил избыточное количество стимуляций, он пережил несколько припадков. Он может сделать все, что угодно.
– Но если он устал, испуган… – Андерс замолчал. – Как он может себя вести в таком состоянии? Как бы он себя повел?
– Слушайте, – сказала Росс, – так мы ни к чему не придем. Он может сделать все, что ему заблагорассудится.
– О'кей, – сказал Андерс. Он мельком взглянул на нее и отпил кофе.
Господи, ну почему он просто не пустит все дело на
Она нахмурилась. А что он сказал? Что-то о том, как все это закончится. Как же это он сформулировал – дословно? Она попыталась припомнить, но не смогла. Она тогда была слишком напугана, чтобы придавать значение его словам.
– Да, это просто невозможно, – сказал Андерс, встав и подойдя к окну. – В любом другом городе шанс есть, но не в Лос-Анджелесе. Не в городе площадью пятьсот квадратных миль. Он же больше Нью-Йорка, Чикаго, Сан-Франциско и Филадельфии, вместе взятых. Вам это известно?
– Нет, – ответила она, не слушая.
– Слишком много возможностей спрятаться, – продолжал он. – Слишком много возможностей убежать: шоссе, аэропорты, морские пристани. Если он не дурак, он уже давно скрылся из города. Сбежал в Мексику или в Канаду.
– Он этого не сделает.
– А что он сделает?
– Он вернется в клинику.
Наступила пауза.
– Мне казалось, вы отказывались делать догадки на этот счет.
– Это только интуитивная догадка. Вот и все.
– Тогда поедем в больницу.
Центр нейропсихиатрических исследований походил на военный штаб. Все посещения были отменены вплоть до следующего понедельника. На четвертый этаж допускались только сотрудники Центра и полицейские. Но по неизвестной причине все сотрудники отделения «Развитие» находились на этаже: они бегали по коридору с перепуганными лицами, явно опасаясь за судьбу своих рабочих мест и стипендий. Телефоны разрывались – звонили репортеры местных газет. Макферсон заперся у себя в кабинете с представителями администрации. Эллис изрыгал проклятия по адресу всякого, кто подходил к нему ближе чем на десять ярдов. Моррис куда-то исчез, и его нигде не могли отыскать. Герхард и Ричардс пытались освободить несколько телефонных линий, чтобы с их помощью контролировать компьютерную программу Бенсона, используя для этого второй стационарный компьютер, но все линии были безнадежно заняты.
В глазах стороннего наблюдателя Центр, должно быть, представлялся форменным бедламом: в пепельницах громоздятся горы окурков, кофейные чашки, надкусанные гамбургеры и тосты валяются на полу, на спинках стульев висят скомканные пиджаки и форменные куртки. И телефоны не умолкали: как только кто-то вешал трубку, телефон трезвонил вновь.
Росс сидела в своем кабинете вместе с Андерсом и перечитывала составленный полицейским протокол, сверяя приметы Бенсона. Описание было составлено по рубрикам типовой компьютерной программы, но в целом было достаточно точным: «Белый мужчина, черные волосы, карие глаза, рост 5 футов 8 дюймов, вес 140 фунтов, возраст 34 года. Особые приметы внешности: черный парик и бинты на затылочной части головы. Возможно, вооружен – револьвер (?). Особенности поведения: ненормальные реакции, прочее – персеверация. Причина преступного поведения: подозрение на психическое заболевание». Росс вздохнула.