Опасный пиар
Шрифт:
Солодухин промолчал.
— Поэтому, если рекомендация Бориса Яковлевича для вас столь существенна, не забывайте, что он дал ее именно мне… На моем счету, если более подробно, четыре победы на выборах в Думу и одна в губернаторы, которая, признаться, далась нам нелегко, ну и еще несколько депутатов областного масштаба. Поэтому мне не хотелось бы проигрывать, чтобы не нарушать эту закономерность.
Солодухин пронзительно, не моргая, смотрел на него, и Саша, с трудом выдерживая этот взгляд, постепенно успокаивался. Все-таки имиджмейкер тому нужен позарез. Искать другого поздно. И потом, он уже знает,
— Общепринятый процент — это сколько? — спросил наконец Солодухин.
— В случае победы на выборах — пять процентов. В случае поражения — три, нет, пусть два.
— Это за что — три? — снова сощурился Солодухин.
Саша вздохнул.
— Но не все же зависит от меня! — сказал он с легким раздражением. — Что-то и от вас будет зависеть… Если будете следовать моим рекомендациям, если не будем с вами конфликтовать из-за пустяков, если доверитесь нам, наконец, в финансовых вопросах.
Он замолчал, заметив, как Солодухин снова напрягся.
— Довериться — это как?
— Например, вам надо сменить прическу, — прорезался наконец Ленчик. — И галстук надеть вместо золотой цепи. Меня лично это раздражает. Будет мешать мне работать.
Солодухин круто повернулся в его сторону. Кажется, он впервые услышал его тихий, вежливый голос.
— А если откажусь?
— Значит, вам придется поискать других мордоделов, — пожал плечами Саша, одобрительно кивнув в сторону своего помощника.
— Вопрос в том, в чем вы собрались участвовать, — продолжал Ленчик, поблескивая очками. — В первенстве мира или Олимпийских играх?
— Загадками говорите, — сощурился Солодухин.
— На понт берем, — кивнул Саша. — А первенство мира отличается от Олимпийских игр тем, что в первом случае главное победа, а во втором, как в сексе, участие. Так вот вам с вашими избирателями придется разговаривать тезисно. То есть поменьше придаточных предложений. Побольше афоризмов. Коротко и ясно, как на подоконнике. Слово «который» придется забыть. Блатной сленг приветствуется, но в разумных пределах. Поймите, вы политик относительно молодой, неискушенный в избирательных технологиях, в крае вас уже знают, но в другом, специфическом качестве. Поэтому вы должны вызывать любопытство, переходящее в изумление, то есть внушать определенные ожидания. И еще. С этого момента мы называем друг друга по именам. Времени на произношение вашего отчества у меня не будет. Для нас с этой минуты вы просто Гриша, несмотря на разницу в возрасте…
Он вопросительно посмотрел на Солодухина. Тот неопределенно пожал плечами.
— Итак, мы будем надевать галстук или не будем? — спросил Саша.
— Без него никак? — спросил Солодухин уже без прежнего напора.
Саша и Ленчик промолчали, насмешливо переглянувшись. Клиент, кажется, созрел.
— Я вам его подберу, — сказал Ленчик. — И свожу вас к парикмахеру. У вас тут можно найти нормального парикмахера? А то, судя по местным жителям, это еще одна неразрешимая проблема.
— Скажем так: или мы идем к парикмахеру, или мы возвращаемся в Москву, — дополнил Саша, не давая Солодухину опомниться. — И докладываем Борису Яковлевичу о результате нашего визита.
— Пацаны, не давите на гланды! —
Саша и Ленчик снова переглянулись.
— Саба — это Сабуров? — спросил Ленчик.
— Он самый, — кивнул Солодухин.
— Вам придется кого-то из нас взять с собой, — непреклонно сказал Саша. — Мы должны знать конкурента в лицо. Лучше, если поеду я. Мой помощник всем хорош, но, боюсь, его носяра, который мы называем «радость антисемита», будет отвлекать собеседников от конструктивного разговора. Вы, кстати, ничего не имеете против пятого пункта Бориса Яковлевича, как и его инвестиций?
— Инвестиций во что? — не понял Солодухин. — Что ты мне тут муму расписываешь?! — снова озлился он.
— Холоднокровнее, Гриша, холоднокровнее, — покачал головой Саша. — Пожалуй, нам будет проще, если мы действительно перейдем на «ты». Хотя на брудершафт выпьем только после победы на выборах. Это, кстати, еще одно наше условие. — Саша неодобрительно оглядел батарею пустых водочных бутылок, стоявших возле стола. — Сухой закон для твоих активистов вплоть до окончания выборов… А эта фраза, что тебя раздражает, из Бабеля, еще одного классика, придумавшего выражение «фига в кармане». Кстати, как твой спичрайтер, буду время от времени вставлять подобные фразы в твои речи и статьи. Обывателю-избирателю, что одно и то же, всегда хочется думать, что его избранник умнее его. Это привлечет дополнительно многочисленный отряд мало оплачиваемых библиотекарей и учителей. Теперь об инвестициях. Даже неловко объяснять, что Борис Яковлевич не жертвует за красивые глаза, а вкладывает в тебя хорошие бабки, полагая, что ты их отработаешь. Не слышу?
— Там посмотрим… — пробормотал Солодухин.
Саша с некоторым удивлением посмотрел на будущего губернатора.
— Гриша, когда сядешь в вожделенное кресло, смотреть будет поздно, — сказал он. — Придется отрабатывать.
Солодухин хмуро посмотрел на часы.
— Пора, — сказал он. — Правда, мы договорились трое на трое… И я уже сказал, с кем приеду.
— Лучше бы немного запоздать, — пожал плечами Саша. — Действует безотказно на тех, кто хочет с тобой договориться… Кстати, зачем тебе там столько телохранителей? Покажи, что ты его не боишься. Возьми меня вместо кого-то из них. Скажешь, что я твой политический советник, если такого у них еще нет, это безотказно действует на психику.
— Откуда ты все знаешь? — снова сощурился Солодухин.
— Гриша, не задавай лишних вопросов, — поморщился Саша. — Давай договоримся сразу. Если для дела потребуется открыть мои источники информации, я сделаю это сам, без нажима с твой стороны. Скажу одно. На переживаемый момент главное, чтобы твой конкурент начал по твоему примеру лихорадочно искать политического советника не среди своих охранников, а среди московских или питерских клиентоводов. Из принципа — мы тоже не лыком шиты. И тут мы подсунем ему своего человечка, а таковой у меня есть, который уже застыл на низком старте и только ждет моей отмашки… Как видишь, я и это предусмотрел. Еще вопросы будут? Что смотришь?