Опасный препод
Шрифт:
Я все еще в одних трусиках и прозрачном топе – кто бы мог подумать что любовь сделает из меня такую копушу! Бегу вниз за Дамиром, чтобы поцеловать его еще раз уже у двери. Он заключает меня в объятия, мы целуем друг друга жадно, неистово. Пламя разгорается вновь…
– Теперь я наверное уже не кажусь тебе такой понимающей? – шепчу припухшими губами, когда отстраняюсь, только чтобы глотнуть воздуха.
– Ммм, ты кажешься мне богиней. Я уже думаю, может ну ее нафиг, эту встречу. Партнер из Лондона поймет…
Снова целуемся, громкий звонок в дверь звучит так неожиданно,
– Кто это может быть? – спрашиваю нервно.
– Понятия не имею. Я даже домработницу пока не нашел новую. Прежнюю уволил из-за той истории с ключами. Я вообще подозреваю, что она завербована сама знаешь кем.
– Так может это Лана? Что-то забыла забрать? Решила снова поскандалить?
– Это вряд ли. Сейчас узнаем.
Дамир поворачивает замок, дверь распахивается и я с огромным изумлением вижу свою маму, держащую на руках Гришаню. Братик с интересом крутит головой, посасывая леденец на палочке.
– Мама! – восклицаю изумлённо.
– Что ты здесь делаешь?
Мама молчит, застыла в каком-то ступоре, смотрит странным взглядом то на меня, то на Дамира.
– Здравствуй, Оль. Проходи, – произносит вслед за мной Алироев, тоже, по-видимому с трудом обретя дар речи.
Мама продолжает стоять на пороге. У меня в голове всплывает злосчастный разговор, в котором она делилась со мной мыслями по поводу Дамира. Представляю, что она думает обо мне!
– Мамочка, проходи пожалуйста, – беру её за руку и втягиваю в коридор. – Гриша, ты такой большой уже стал, так вырос! Мам, давай я возьму его, – протягиваю руки и беру братика. Наверное, не стоит лизать эту бяку, от неё портится зубки, – забираю у малыша леденец. – Вы голодные? Почему не позвонила, надо было предупредить, я бы встретила…
– А ты совсем тут освоилась, прям хозяйка, - ехидно замечает мама.
– Я тебе попозже всё объясню, – опускаю голову, смущаюсь. Ну почему все должно было быть именно так? Как снег на голову! Я в таком виде, что назад уже не отмотаешь, мама все поняла. Да и скрывать, притворяться нет смысла. У нас отношения. Но все равно обидно, что все получилось через одно место…
– Это неожиданный визит, но мы тебе рады Оль, – берет себя в руки Дамир, хотя явно совсем не рад видеть мою мать. – Карина, тогда сегодня можешь не приходить на работу. Размести маму, покажи ей свободную комнату.
– Но меня и так долго не было, – говорю смущенно, замечая что мама смотрит на меня с прищуром.
– Ничего страшного, ещё один день ничего не решит, – возражает Дамир, и я посылаю ему короткий благодарный взгляд.
Больше всего сейчас хочется, чтобы он не уходил никуда, чтобы остался. Был бы своеобразным буфером между мной и мамой, которая, я уверена, сейчас очень зла на меня. Очень остро чувствую флюиды раздражения, которые она излучает.
– Я приготовлю что-нибудь перекусить, – произношу как только захлопывается дверь за Алироевым. Иду на кухню, нервно кусаю губы. Поступила как слабовольная трусиха, даже толком не попрощалась с Дамиром, не поблагодарила за то что поддержал меня. Что радушно принял мою маму. Но при ней обращаться тепло с этим
Мама входит следом за мной.
– А тут ничего, уютненько. По-другому я представляла себе холостяцкую берлогу Дамира.
– Садись, дорогой, – сажаю Гришу на стул, придерживаю. Устраиваю так, чтобы не упал, оглянувшись по сторонам, беру длинное полотенце и приспосабливаю его, делая импровизированный детский стульчик. – Сейчас налью тебе сок.
– Морковно-яблочный все еще его любимый? – спрашиваю маму. – Наверное такого нет, только яблочный…
Мама продолжает молчать, а я – нервничаю еще сильнее.
– Мам, дашь бутылочку?
Смотрит сначала непонимающе, потом достает из сумки детскую бутылку, из-под смеси, я ее быстро мою и наливаю в нее сок. Даю бутылочку брату, придерживая, пою его. Когда сока остается немного мама отмирает, садится рядом с сыном и забирает у меня бутылочку.
– Я сама, - говорит недружелюбно. – Ты лучше поесть приготовь, в самолете отвратительно кормили.
– Нужно было предупредить что ты прилетаешь, мы бы встретили тебя в аэропорту, – говорю грохоча посудой и доставая с холодильника продукты.
– Мы? – выразительно повторяет за мной мама. – И давно случилось это «мы», Карина? Тебе не кажется, что следовало об этом сказать?
– Да, извини меня, - вздыхаю. – У меня не хватило духу сказать по телефону.
– Ты ведь была расстроена, что я договорилась что у него поселишься. Когда неприязнь переросла в любовь?
– Несколько дней назад…
– Ну ничего себе! То есть, когда мы с тобой говорили по телефону, и я изливала тебе душу, ты ещё не была с ним? – мама смотрит на меня испытующе.
– Боже мой, у вас такая разница в возрасте! – восклицает спустя длинную паузу.
– Как это вообще возможно? Он ведь твой преподаватель, это не этично! Его засудить можно!
глава 25
– Мам, я правда очень рада, что ты приехала, я соскучилась, но пожалуйста, не говори больше таких вещей! – говорю максимально твердо. Мы с Дамиром любим друг друга, у нас всё серьёзно.
– У этого мужчины никогда ни с кем не было ничего серьезного, - кривится мама.
– Значит, это будет впервые, – не собираюсь сдавать позиции и мама это видит.
– Вы друг друга терпеть не могли, ты его боялась, избегала всячески, а он вёл себя с тобой как настоящий хам. Как из этого может получиться что-то серьезное, я не понимаю? – переждав паузу делает еще одну попытку.
– Не знаю что тебе сказать. Я живой человек, у меня есть чувства, - выдыхаю, чувствуя смертельную усталость.
– Я просто хочу жить и наслаждаться жизнью, разве это преступление?
Мама все ещё выглядит ужасно недовольной, но позволяет сменить тему. Больше про Дамира мы не говорим. Правда, тему Калистратова мама тоже не дает затронуть. Видно, что слишком болезненно. Варю для Гриши кашку, мама помогает мне нарезать салат, колбасу. Перекусив отправляемся наверх.
– Это твоя комната? Хм, классная, - говорит мама.