Опасный шарм

Лоранс Полина

— Уж не тот ли это товарищ, из-за которого тебя уволила Ирина Витальевна?

Я удивилась, что босс, вернее, мой отец, так быстро просчитал варианты. Но оно и понятно. Как бы иначе он стал владельцем процветающей компании, если б не умел быстро соображать?

— Да, это он…

— Но за всё время, что ты здесь работаешь, ты ни разу не отпрашивалась на свидание. Вы расстались? Если этот парень — безответственный шалопай и отказывается от ребёнка, давай я с ним поговорю по-мужски, наставлю на путь истинный. Хочешь, Яна?

Я отрицательно

помотала головой.

— Он вовсе не шалопай… Но…

— Но?

— Он меня не любит… Я ему противна…

— Да как такое может быть?! — искренне изумился Максим Николаевич. — Ну, тогда он полный идиот!

Я снова всхлипнула. Обсуждать сейчас ещё и Стаса было выше моих сил — эмоции итак зашкаливали. Горячие потоки слёз снова заструились по щекам…

— Солнышко… Хорошо, мы не будем сейчас говорить об этом! Тебе нельзя волноваться. Да и время уже позднее. Пойдёшь спать, милая?

— Как же я теперь усну!

— А давай мы с тобой выпьем чаю? Посидим рядом, ты успокоишься. Будем потихоньку привыкать друг к другу.

Я вытерла щёки ладонями и кивнула. Мы поднялись с дивана, Мельников обнял меня за плечи, и мы отправились в столовую.

— Попробуешь называть меня папой? — спросил он по пути.

— Попытаюсь. Сложно так сразу перестроиться…

— Конечно. Но мне было бы очень приятно, Яна.

— Хорошо… пап.

— Умница. Спасибо, милая.

23

ЯНА

Это невероятно, однако вот уже целый месяц я живу в новом образе. Из золушки-трудяжки, забытой собственной матерью, превратилась в принцессу и любимую папину дочку.

Осознать это было непросто. Если честно, я до сих пор в течение дня то и дело замираю и несколько мгновений смотрю в пространство — не могу поверить, что всё это не сон.

Я не такая уж красавица и совсем не умница. Знаю, что не могу конкурировать с моей бедной сестрёнкой — Даной. Вот она точно была и умница, и красавица. В семнадцать лет уже разговаривала на двух иностранных языках, занималась конным спортом, играла на скрипке и фортепиано… Как жаль, что мы никогда не познакомимся. Когда я рассматриваю фотографии Даны и думаю о её несчастной судьбе, каждый раз на глазах выступают слёзы…

Но, несмотря на то, что до Даны мне далеко, папа относится ко мне с нежностью, именно поэтому я и чувствую себя принцессой.

Персонал внёс свою лепту, заставляя меня проникнуться новым статусом. Со мной теперь разговаривают «на вы», любая моя просьба выполняется в мгновение ока. Я уже не Серёжкина няня, а дочь босса.

— Надеюсь, деньги тебя не испортят… — сказал папа, выдавая мне новую карту — платиновую, с моим именем. — Трать, сколько нужно, покупай, что хочешь, но, пожалуйста, не меняйся. Оставайся такой, какая ты есть.

В доме появилась новая няня — я сама её выбрала. Но Екатерина Анатольевна работает не круглосуточно и у нас не живёт, а я по-прежнему много времени провожу с любимым младшим братиком.

Я мечтала наблюдаться по беременности

в дорогой клинике, и так оно и вышло. Теперь, когда мне не надо переживать о будущем, моё состояние превратилось в источник сплошь положительных эмоций. Я не беспокоюсь о том, как буду воспитывать малыша, хватит ли денег, будет ли крыша над головой. Понятно, что мой ребёнок получит всё самое лучшее. Будущий дед уже выбирает имена, приятно видеть, как он оживлён. За прошедший месяц папа очень изменился — расцвёл, помолодел.

*****

А вот подруженька рухнула в обморок, когда услышала мои новости.

— Не может быть, Янка! Нет, это нереально!

— Однако вот.

— У меня сейчас взорвётся мозг, — Олеся сжала голову ладонями. — Янчик… Так ты миллионерша, что ли?

— Угу. Выходит, что так.

— И что нам с этим делать?

— Для начала отправимся на шопинг! Накупим всяких подарков для Светульки и твоей мамы, ты же скоро домой поедешь. И тебе крутых вещичек прихватим. Помнишь то бирюзовое платье в Охотном ряду? Ты покой из-за него потеряла. Прямо сейчас его купим!

— Нет, — Олеся внезапно сникла. — Не надо.

— Почему?!

— Не собираюсь превращаться в пиявку, которая сосёт деньги из богатой подруги.

— Лесь, ну ты чего! — расстроилась я.

— Между нами теперь финансовая и социальная пропасть, Яна. Неужели ты не понимаешь? — скорбно заявила Леська. — Я буду комплексовать, а ты со временем поймёшь, что мы с тобой разговариваем на разных языках. И конец нашей дружбе.

— Олеся! Как ты можешь?! Я же от чистого сердца предлагаю. Мы с тобой ближе, чем сёстры. И наша дружба — это самое дорогое, что у меня есть. А ты… Да я сейчас по башке тебя тресну за такие слова!

— Но я права. Ты — наследница олигарха, а я — пролетариат.

— Пролетариат ты мой любимый! — я обняла Олесю за плечи, навалилась на неё, начала щекотать и целовать. — Хватит теории разводить, мы потом всё это обдумаем и обсудим. А сейчас поехали грабить магазины. Там водитель уже заждался. Бабуле нашей тоже купим обновок. И Ване подарок.

— Он дрель хотел крутую. В чемоданчике, — вспомнила подруга.

— Вот!

С шопинга мы вернулись возбуждённые и счастливые.

— Похоже, я погорячилась с выводами. Как выяснилось, дружить с богатой наследницей — это кру-у-у-уто! — засмеялась Олеся.

…Летом мы всей семьёй улетели в Штаты, прихватив с собой дворецкого, охранников, няню и водителя. Впервые в жизни я поднялась на борт частного самолёта. Путешествие было потрясающим: мы ещё не добрались до виллы на берегу океана, а меня уже переполняли впечатления.

Единственное, что по-прежнему непрерывно терзало мой мозг — я до сих пор не поставила в известность Стаса. Не хватало смелости. Пока мы были в Москве, я каждый день собиралась встретиться с отцом моего ребёнка. Наши безопасники могли за три секунды разузнать, где он работает, и я поехала бы к Стасу в офис.