Опасный вкус

Мэйз Евгения

Все эти занятия с психологом о контроле гнева - деньги выброшенные на ветер.

“Хрень собачья! Как не реагировать, если она сама прыгнула мне в морду?!”

Кейси О.Генри присел возле тела женщины, рассматривая ее лицо. Часть его только наливалась красным, отображая контур его ладони и костяшки кулака, тогда как другая стремительно окрашивалась кровью из разбитой брови.

– Что с пацаном?

Ему не нравятся синяки на женских лицах. Они напоминают ему о Марго. Ему нравятся розовеющая кожа после шлепков и ударов,

с яркими, но быстро проходящими красными рубцами.

Ребята обернулись на их потасовку, но сделать что-нибудь, как-то помочь девушке не попытались. Они знали, что лучше не вмешиваться. Иначе, будет хуже кому-нибудь из них.

– Без сознания, а может и издох.
– Бен выпустил тонкое запястье, что безжизненно упало на асфальт.
– Пульс не прощупывается.

Бен поднялся. Он подошел к ним, присаживаясь возле Алекс, после недолгого осмотра повернул ее лицо.

– Яхту отогнать в Хэд Оф, вещи разобрать и расставить по местам, - раздавал указания Кейси, наблюдая краем глаза за этой Алекс и за копошащимся возле нее Беном.
– Грузовик вернуть к дому, проверьте и долейте бензин.

Кейси наконец перевел взгляд на Бена и тот замер, даже попятился, если так можно сказать, сидя на корточках.

– Какого хера ты творишь?

– Хочу убедиться в том, что она жива!

– Ты что же у нас врач?

Бен не был врачом уже как двадцать лет. Он лишился лицензии за подтасовку рецептов, за махинации с опиатами.

– Кейси ты чего? Я же не…

Раздался выстрел, Бен повалился на землю. Пуля угодила ему прямо в рот.

Крови стало больше.

Она стала подбираться к Алекс, потекла тонким ярко-алым ручейком к мальчишке. Кейси успел подхватить ее и, прежде чем унести к машине, бросил оставшимся:

– Зачистить и убрать. Пацана к нам!

– Кейси, а если он мертв?
– раздалось откуда-то сбоку. Осторожное и тихое.

Если пацан жив, то они бесплатно развлекутся за его счет, даже палку эту с железкой ему отдадут; ну, а если дохлый он, пусть его ребята полакомятся свежатинкой. Твари они, и Кейси совсем не волнует их здоровье, удовольствие, самочувствии. Это тоже развлечение - посмотреть, как существа станут бороться за лишний кусок такого любимого ими мяса.

– Тоже к нам!

**Глава 7**

– Много вас там?

Роб помотал головой, но стало только хуже. В висках застучало, а перед глазами еще сильнее стали кружить невесть откуда взявшиеся блестки. Ему было страшно. Он вообще был не из трусливых и прежде мог пересчитать все свои страхи по пальцам одной руки.

– Не больше двадцати.

У него похолодело на душе и кажется что сердце замерло, когда Роб попал в свою первую бурю: видел, как огромные волны надвигались на судно и грозились погрести их маленький баркас на дно океана.

Он был в ужасе, когда на башни близнецы упали самолеты, ожидая, что вот-вот начнется третья мировая война. Во всем виноват его старик! Он ведь ему все уши прожужжал, когда Роб был совсем мелким.

Было страшно, когда Бекки слегла в больницу с каким-то смешным, детским заболеванием. Все потому что Салли когда-то решила, что они обойдутся без этой прививки.

Дура. Но он любил эту дуру, часами говорящую о тряпках.

Но было совсем не страшно, когда началась вспышка неизвестной ему болезни и привычный мир стал рушиться к чертям.

Было смешно и даже интересно, когда на улицах празднично украшенного города появились первые “зомби”.

Все решили что это флэшмоб, организованный учениками старших классов к Дню города.

Ему не было страшно тогда. Робу было весело. Он смеялся, размахивал бутылкой с пивом, показывая, как один из ряженых бросился к двум подружкам Салли и Линде, принявшись обниматься и грызть плечо первой попавшейся.

Салли так натурально завизжала тогда. Зомби старался и продолжал разыгрывать “представление”.

Потом уже пришла растерянность, шок, ярость. Когда кровь закапала на идеальную лужайку Нантакета. Крики раздались со всех сторон, люди бросились врассыпную, надеясь, что их не догонят.

Твари и не думали отставать, трясли своими головами и налетали на них почище догов Кейси.

О! Нет! Ему не забыть этого никогда! Он и сейчас просыпается по ночам, потому что они кричат, напоминают о себе из прошлого. Все смешалось: крики людей и существ - теперь он уже не различает, чей ор звучит ужаснее. В кошмарах все одно.

Но по-настоящему страшно Робу стало тогда, когда его Бекки, его маленький ангел, кинулась на него, разевая рот так, что трудно было поверить, что это не сон и перед ним на самом деле живой человек.

Бекка - его милая девочка, которой он подвесил качели во дворе и соорудил небольшой домик. Он держал ее на расстоянии вытянутой руки, не мог поверить что это она. Салли, появившаяся в дверях, развеяла все его сомнения.

Старая бита для лакросса, валяющаяся во дворе с незапамятных времен, оказалась весьма кстати. Роб разнес ею голову жены и дочери.

С тех пор он считал, что не боится никого и ничего. Он потерял всех кого любил и плевал на тех, кто остался в живых. Почему они были лучше его девочек? Почему наглые, хитрые, изворотливые, лживые твари были лучше его любимых?

– Поднимайся, покажешь дорогу.

Существо рядом отвернулось, с чувством выругавшись, кажется, оно говорило на немецком. Умеющая говорить зубастая тварь поднялась и сделала шаг в сторону и исчезла...

Роб потер глаза. Вокруг никого и ничего, ни звука, ни движения, что говорили бы, что он не один здесь. Яхта, которую он должен был отогнать в гавань, так и продолжает покачиваться на воде, освещая темную поверхность волн бортовыми огнями.