Опасный вкус
Шрифт:
– Мне хотелось сравнять этот остров с землей. Иногда это кажется лучшим решением проблем: уничтожить носителей безумия и тогда как будто бы ничего не вернется, мир станет лучше.
– Но это не так.
Продолжает женщина, открывая шкаф под своими ногами, и выбрасывает кусок наспех сделанной им повязки.
– Верно. Люди приспосабливаются и во все времена было нечто подобное.
Он кивает, разглядывая ее профиль. Раф не станет спрашивать ее о Джейке. Тогда ночные посиделки закончатся и она расстроится. Была бы его воля он вообще бы
– Но от этого не становится легче. Всю несправедливость на земле не уничтожишь.
Девушка поворачивается к нему с самым серьезным и внимательным выражением лица. Они вроде как обсуждают его чудовищную сторону и он говорит ей, что спокойно бы вырезал их всех, а она…
“Ненормальная, - заканчивает он про себя, - и это ничуть не напрягает, даже наоборот.”
Ему хочется быть рядом и из каюты он не ушел сразу, потому что соскучился. Паоло и Лиз - хорошая компания, но только до тех пор пока он контролирует себя. Дальше - пиши пропало! Она же смотрит на него и кажется, что ничего не замечает и не боится, и не торопится исчезнуть из виду, когда он “не в настроении”.
– Во всяком случае вампиры не должны делать этого.
– Почему? Хотя, не отвечай. Я поняла.
Вампиров - по отношению к многомиллиардному человечеству - не так уж и много, но этого количества вполне бы хватило, чтобы вырезать всех не понравившихся за достаточно короткое время.
– И?
– Степень безумия у каждого своя.
И это тоже. Это главное, так будет правильнее. Все относительно в этом мире, а где-то и каннибализм - норма.
– Тебя совсем не напрягает это? Ты спрашиваешь почему я злился, но не приводишь в качестве аргументов: “ты мог бы убить меня!”. Я ведь вампир, пью кровь и людей убиваю.
Алекс жмет плечами.
– Нет. Может дело в том, что я не видела, как ты убиваешь, вытаскиваешь зубы и...
Она осекается - последние слова выходят очень и очень медленно - следя за мужчиной рядом.
**Глава 13**
Судя по его тону, быть вампиром - то еще удовольствие! Но Алекс видит и другое: он не кайфует от собственной несокрушимости, не спешит продемонстрировать ей зубы при любом удобном и неудобном случае, не пугает, но и не стесняется своей второй натуры.
– Раф!..
Он словно испытывает ее. После слов о зубах, Раф, как будто издеваясь, вытаскивает наружу сразу все клыки с какой-то умопомрачительной скоростью. Алекс помимо воли облегченно выдыхает. Это не было так противно, как это сделала Карен.
– Алекс?
– откликается он как ни в чем не бывало.
Он медленно поворачивается к ней, делает шаг в сторону, встав рядом, но она, вместо того чтобы испугаться, спрашивает, явно заинтересованная этой “несостыковкой”:
– Слушай, а как ты разговариваешь вот так? Клыки ведь остаются на месте и не двигаются?
Раф теперь совсем рядом, стоит не то чтобы напротив, а лицом к лицу. Алекс отодвигается назад, чтобы лучше видеть его, не может удержаться и начинает смеяться, глядя на его преобразившийся вид.
– Рафаэль! Прекрати, пожалуйста.
Одного включенного светильника явно недостаточно, чтобы рассмотреть его как следует. Она знает, что Раф старается напугать ее, не больше, не меньше. Но ей не страшно.
А как?
Ей интересно! И клыки хочется потрогать! Он ведь в прошлый раз не дал проверить ей насколько они острые.
– Мне не страшно!
Дождь еще! Словно спешит усугубить ситуацию, подыграть вампиру, придать происходящему некоего драматизма - хлещет все сильнее, грохочет по яхте, заглушая другие звуки. Краем глаз видно, как где-то вдалеке сверкает молния.
– Или придумай что-нибудь другое!
Он наклоняется к ней, перед этим подтягивая её к себе обратно, дотрагивается до лица, берет за подбородок и отводит в сторону. Зубы вампира оказываются очень холодными, как будто и в самом деле отлиты из металла.
– Что может быть страшнее того, что тебя собираются убить?
Его дыхание согревает, но больше все же щекочет кожу.
– Если это смерть, то умру я в хорошем настроении, - говорит Алекс, улыбаясь.
– О таком я и мечтать не могла!
Она проводит по его плечам, отряхивая их от гипотетических соринок. Клыки чертят по ткани пижамы и царапают кожу невесомым прикосновением - по рукам Алекс бегут мурашки.
– Алекс, ты невозможна!
– наконец выдохнул вампир ей в шею, превозмогая сиюминутное желание дотронуться до нее.
– Могла бы быть посерьезнее на смертном одре, повизжать чуток.
Алекс хмыкает. Он не тот монстр, что вызывает у нее панику и желание забиться в дальний угол.
– Ну, извини. Сейчас визжать мне совсем не хочется. Скажи еще, что ты никогда не ел таких нахалок?
Раф выпрямляется, глядя на то, как девушка одергивает рубашку и, все также сидя по-турецки, двигается обратно, подальше от него, но только для того чтобы не задирать голову.
– Не ел, - соглашается он, даже не думая преображаться в человека.
– Только воспитанных девушек.
Алекс тянется к его лицу, как и когда-то, чтобы дотронуться до одного из самых длинных и острых клыков, но Раф вновь удерживает ее руку, качая головой.
– Не надо. Поранишься. Все может очень плохо закончиться.
Раф все же подтягивает её еще ближе, в этот раз взяв за бедра. Алекс держится за его руки, она уже знает что сейчас произойдет, предполагает это, поэтому повторяет его жест, также как и он качает головой из стороны в сторону, говоря:
– Не надо, Раф.
– Она очарованна его ярко вспыхнувшими глазами.
– Пожалуйста, не усложняй все.
Он видит, как ее темные глаза в обрамлении таких же темных, густых ресниц распахиваются, выдавая выражение восторга. Вот так должно быть, но только без отталкивающих рук и протестов с ее стороны.