Опекун
Шрифт:
Кейтлин
Марк… я сразу обратила внимание, что сегодня он был чем-то расстроен. Несмотря на то, что с Уильямом и Эмили всё было в порядке. Несмотря на то, что недоразумения между мной и Марком были позади. я чувствовала, что его что-то гнетёт, а вместе с этим это непонятное чувство тянуло камнем на дно и меня. Я старалась развеселить Марка. Мало ли, возможно, у человека, в самом деле, были проблемы на работе? Жаль я не обладала телепатическими способностями. Но ещё лучше телепортическими. Это были бы идеальные качества для предотвращения проблем и ухода от них же перемещением в пространстве силой мысли.
Меня полностью устраивало, что я находилась рядом с Марком, в стенах его дома. но сильно не нравилась череда событий, которые омрачали нашу жизнь. Правда. когда рядом был Марк, всё это казалось такими мелочами…
С благоговением я смотрела на спящего любимого мужчину и таяла от нежности…
Мне хотелось быть сильной ради этого человека, чтобы он всегда мог на меня положиться и чувствовал поддержку. Пусть мне не хватало решимости сказать об этом вслух, но… много ли значат слова?
Марк обнял меня и мирно засопел под боком. Волосы отливали тёплым оттенком золота, губы, обычно сомкнутые в тонкую линию, сейчас были слегка раскрыты.
Беззащитный вид любимого человека вызывал чувство умиления и… восхищения, словно я была матерью, впервые увидевшей, как спит её дитя. Боже… неужели все женщины становились такими банальными и круглыми дурами, когда влюблялись?
Но я ничего не могла с собой поделать. Близость мужчины сводила с ума. В прямом и переносном смысле.
Я посмотрела на часы — время было около полуночи, а спать совершенно не хотелось. Аккуратно высвободившись из рук Марка, я пошла в душ. Взглянув на себя в зеркало, я улыбнулась собственному отражению: щёки горели, словно я пробыла на сорокоградусном морозе весь день и только что вошла в тепло. Было не передать словами, как мне нравились эти чувства, что я испытывала к Марку.
Этот мужчина был рядом со мной, относился ко мне с такой нежностью и заботой, что от этого начинало щемить в сердце… Я включила душ и направила на себя тёплые струи воды. Не знаю, сколько времени я так простояла, думая о Марке и своей жизни, но водные процедуры расслабили, и мне жутко захотелось спать. Не успела я донести голову до подушки, как веки сомкнулись, и я провалилась в сон.
Дни медленно тянулись… Учеба, вечера с Марком, наполненные страстью, откровениями и любовью стали своего рода отдушиной. Меня окрыляли собственные чувства, и всё чаще улыбка не сходила с лица. Я потеряла счёт времени. Как давно прошел тот день, когда я снова вернулась в дом Марка? Два дня назад, неделю, месяц? Я мысленно попробовала сосчитать дни, но быстро забросила эту затею, так как это совершенно не имело никакого значения.
Всё чаще после занятий в университете Маршал отвозил меня в мой дом, где я рисовала новые картины. Что-то у меня получалось довольно хорошо, и эти особенные картины я очень любила. Потому что все, что я сейчас делала, я делала с особым чувством. Чувством любви и гармонии. Картины получались на редкость душевными, даже Маршал это примечал и, шутя, отложил одну из работ, сказав, что когда я прославлюсь, то купит эту картину с молотка.
— Ты обязательно должна сделать выставку —
— Ну, вот как наберу достаточное количество работ… — я и правда считала, что всё, что человек делал с душой, должно было предстать миру. Люди ищут разные источники вдохновения и, возможно, мои работы нашли бы единомышленников и помогли кому-нибудь в важных начинаниях. Я, правда, в это верила. Потому что работы Сьюзан оказывали на меня именно такой эффект.
— Ты показывала их ему? — спросил Маршал, рассматривая одну из моих любимых работ. На картине молодой человек спал на широкой кровати, свернувшись в калачик. Я рисовала по памяти, кое-какие детали приходилось выдумывать, но сам замысел получилось отобразить на все сто процентов. Мужчина на картине выглядел беззащитным, по-детски привлекательным и в то же время, казалось, что в нём была сосредоточена особая энергетика.
В общем, так или иначе, всё, что было написано за последнее время, имело прямое отношение к Марку. На одной из таких картин, как раз на той самой, которую облюбовал себе Маршал, был изображен пейзаж. Я старалась запечатлеть дом Марка, находившийся на острове Сан-Хуан. Картина была словно поделена на две части: с одной стороны стоял непроходимый лес с высокими деревьями, а другая часть утопала в морской синеве воды.
— Уверен, ему бы понравилось, — продолжил он, обхватывая взглядом закрытые простынями полотна.
— Когда-нибудь мы устроим ему сюрприз, — задумчиво произнесла я, оглядывая фронт проделанной работы. — Когда-нибудь…
Мне казалось, что Марку не очень бы понравилась идея с выставкой, потому что практически на каждой работе было его лицо, и, зная то, как он не любил внимание прессы… Но можно было просто устроить выставку дома. Для одного зрителя.
Нарисованных картин как раз бы хватило, чтобы занять весь первый этаж…
Ещё одной причиной, по которой я могла бы устроить выставку, не выходя из дома, стал отъезд Уильяма и Эмили. Эта парочка укатила путешествовать и, как скоро собиралась возвращаться, никого не известила. Но я была счастлива за них.
Маршал, словно невидимка, перемещался по дому и был единственным, кто видел работы, так сказать, с пылу с жару.
— Маршал, вы помирились с женой? — неожиданно спросила я, вспомнив о разговоре в парке.
— Да, — он робко улыбнулся. — Можешь считать меня глупцом, но я решил снова сделать ей предложение…
— Да?! Да! Ура! — я искренне обрадовалась.
— Ты знаешь, настоящие чувства не исчезают бесследно, сколько бы ни минуло лет, — Маршал внезапно погрустнел. Я отложила кисти в сторону и присела на краешек дивана, пристально посмотрев на друга. Сами того не заметив, мы с Маршалом стали хорошими друзьями. — Так случилось, что наши пути разошлись несколько лет назад, и мне сейчас очень жаль потраченного впустую времени…
— Вы были в разводе? — удивилась я.
— Да, Селена ушла от меня несколько лет назад. Я погрузился в работу и убеждал себя в том, что она ещё найдет своё счастье… Я думал, что так будет лучше всем, но я ошибался. Я был эгоистом. Оказалось, что Селена и не пыталась устроить свою жизнь. И мне очень жаль потраченного времени, которое могло бы принести нам обоим столько счастья… — его лицо тронула горькая ухмылка, а я впервые за долгое время заметила морщинки в уголках его глаз.
— А дети? — спросила я.