Операция «Багратион». «Сталинский блицкриг» в Белоруссии
Шрифт:
Состав противотанкового вооружения (включая танки и САУ) XXVII армейского корпуса на 20 июня 1944 г [238] .
Соответственно 5-й танковый батальон, 742-й батальон истребителей танков (на «мардерах») и 667-я бригада «штурмгешюцев» являлись корпусным резервом, 501-й батальон «тигров» – армейским резервом, а 14-я пехотная дивизия – резервом в подчинении группы армий. Приведенные данные подтверждаются также показаниями, данными в советском плену командиром 78-й штурмовой дивизии генерал-лейтенантом Траутом. Он подтвердил наличие 31 «штурмгешюца» и почти двух десятков «мардеров» (по показаниям Траута,
238
NARA T312 R239 frame 7794566.
Нельзя не отметить, что противотанковые возможности оборонявших оршанское направление соединений возросли в сравнении с зимними месяцами. Появились дальнобойные 88-мм противотанковые пушки. Скачкообразно выросло количество «фаустпатронов» и «офенроров».
Всего на оршанском направлении немецкая оборона простиралась на глубину 20–25 км, с 11–14 линиями траншей на нескольких рубежах обороны, прикрытых 6–7 рядами проволочных заграждений и сплошными противотанковыми и противопехотными минными полями. Причем необходимо отметить, что рубежи обороны в глубине были не обозначены, а реально построены. Строительство второго, третьего и четвертого промежуточных рубежей обороны немцами, по оценке советских специалистов по итогам боев, было полностью закончено. Данные рубежи по своему оборудованию мало чем уступали основному рубежу. Траншеи располагали густой сетью пулеметных площадок, стрелковых окопов и на танкодоступных направлениях имели оборудованные позиции для орудий прямой наводки. Тыловой рубеж обороны по линии оз. Девинское, Девино, Клюковка, Мал. Бабина и далее по западному берегу р. Оршица (т. е. на меридиане Орши) не был полностью закончен строительством. К началу советского наступления он состоял из прерывистой траншеи, оборудованной на ряде участков пулеметными площадками и стрелковыми ячейками.
Противотанковые возможности XXXIX танкового корпуса 4-й армии, оборонявшего могилевское направление, характеризовались следующими цифрами (см. таблицу).
Состав противотанкового вооружения (включая танки и САУ) XXXIX танкового корпуса на 20 июня 1944 г [239] .
Соответственно 185-я бригада штурмовых орудий была корпусным резервом, а 190-я бригада штурмовых орудий – армейским резервом. По роковому для немцев стечению обстоятельств именно 337-я пехотная дивизия, оказавшаяся на направлении главного удара советских войск, не успела получить роту штурмовых орудий, полагавшийся по новому штату. Он был сформирован из солдат дивизии и направлен в Германию для обучения и получения техники. Причем по факту на 20 июня техника была уже получена, но дивизион просто не успел прибыть до начала советского наступления. Другие соединения получили дивизионы штурмовых орудий в качестве истребителей танков еще весной. 31-я пехотная дивизия получила его в конце апреля, 12-я пехотная дивизия – в конце мая.
239
NARA T312 R239 frame 7794566.
Для понимания роли и места самоходок в германской армии в целом и на данном участке фронта в частности будет небезынтересно привести данные о боекомплекте штурмовых орудий XXXIX корпуса. На 75 стволов калибром 75 мм штурмовых орудий в корпусе имелось 20 206 выстрелов. Из них 59 % составляли осколочно-фугасные выстрелы, 27,2 % бронебойные и 13,8 % кумулятивные [240] . Несмотря на преобладание осколочно-фугасных выстрелов, доля боеприпасов, предназначенных для поражения бронетехники, весьма высока.
240
NARA T314 R953 frame 1249.
В резерве ОКХ на могилевском направлении находилась танко-гренадерская дивизия «Фельдхернхалле». На 1 июня 1944 г. она насчитывала 12 508 человек личного состава (в том числе 80 «хиви») [241] . Состояние бронетехники соединения характеризовалось нижеследующими данными (см. таблицу).
Наличие и техническое состояние бронетехники пгд «Фельдхернхалле» на 1 июня 1944 г.
В
241
BA/MA RH10—206 s.37.
Принимая во внимание то, что для германского командования одним из главных средств борьбы являлась артиллерия, небезынтересно уточнить, какими же запасами боеприпасов располагала 4-я армия перед началом советского наступления. На 22 июня 1944 г. запасы 4-й армии исчислялись в 10 507 тонн боеприпасов всех типов [242] . При этом наилучшая обеспеченность была по 10-см пушкам и 210-мм гаубицам: 151 % и 177 % боекомплекта соответственно. Запасы боеприпасов дивизионной артиллерии (leFH, sFH) держались на уровне 82—105 % боекомплекта. Напротив, по 7,92-мм патронам и 81-мм минам обеспеченность была достаточно низкой: 17 % и 32 % соответственно. Хорошо были укомплектованы боеприпасами трофейные 280-мм мортиры – 87 %.
242
NARA T312 R245 frame 7800257.
Проблемой, однако, являлся широкий фронт, занимавшийся рядом дивизий ГА «Центр». Так, вышеупомянутый генерал-лейтенант Бамлер, командир 12-й пехотной дивизии, на допросе в советском плену сообщил: «Я уже 5.6 направил в корпус рапорт о том, что дивизия при такой ширине фронта и без достаточных резервов не сможет удержать линию фронта даже при отвлекающем наступлении» [243] . Дивизия Бамлера занимала фронт в 18 км, и все три ее полка располагались в одну линию.
243
ЦАМО РФ. Ф. 500. Оп. 12462. Д. 449. Л. 147.
Имевшееся в распоряжении ГА «Центр» время было использовано для инженерной подготовки обороны. Простым, но достаточно эффективным средством в руках обороняющегося в то время были мины. Свои возможности они достаточно ярко продемонстрировали на Курской дуге за год до описываемых событий. В ЖБД 4-й армии отмечалось:
«Армия в последние недели придавала особое значение установке минных заграждений. С 27 мая по 22 июня в полосе армии установлено 92 593 противотанковые и 97 360 противопехотных мин. Основной район размещения – от точки юго-восточнее Чаусов до левого фланга армии» [244] .
244
NARA T312 R244 frame 7799843.
Любопытно отметить, каким образом распределялись эти минные постановки с 27 мая по 22 июня 1944 г. между соединениями 4-й армии (см. таблицу).
При оценке этих данных нужно учитывать, что некоторые направления уже были укреплены в период зимних боев. Тем не менее нельзя не отметить достаточно скромного использования минного оружия в полосе 78-й штурмовой дивизии. Полоса соседней с ней 25-й танко-гренадерской дивизии получила куда больше мин всех типов. Настоящим рекордсменом стала 260-я пехотная дивизия, получившая почти треть всех противопехотных мин. Однако эта дивизия не попала в полосу главного или даже вспомогательного удара советского наступления.
При поверхностном взгляде могло бы показаться, что немцы крупно ошиблись с направлением удара советских войск. Однако на своем допросе в советском плену командир 260-й пехотной дивизии генерал-майор Кляммт вполне уверенно отрицал, что на участке его соединения ожидался удар Красной армии, отмечал, что «изменений в составе сил противника не обнаружилось». Вместе с тем Кляммт подтвердил установку 20 тыс. мин на участке его дивизии, но одновременно указал, что ширина полосы обороны составляла 38 км (скорее всего, с учетом всех изгибов линии фронта, по мнению штаба 4-й армии, соединение занимало фронт 32 км, см. таблицу выше). Таким образом, в случае с 260-й пехотной дивизией имело место простое усиление чрезмерно широкой полосы инженерными средствами. На «безлюдном» участке обороны армии малое число солдат на передовой на километр фронта компенсировали минами.