Операция «Гадюка» (сборник)
Шрифт:
— Понимаю, — сказал Чаянов. — Расскажите мне, как идет подготовка к экспедиции.
— Что бы вы хотели узнать?
— Когда, сколько людей, где расположена цель вашего похода? И наконец, главное, о чем вы так упрямо не хотите рассказать нам, Лаврентий Павлович. Как вы сделаете, чтобы эти люди остались живы и выполнили задание?
— Наоборот, — улыбнулся Берия, поворачиваясь спиной к окну. Его силуэт казался Чаянову страшной карикатурой на человека, бочкой с большой затычкой. — Они должны знать, что, оставшись
— Сколько же они там пробудут?
— Не больше трех дней. И это правда. Я нашел врача, который имеет вакцину.
— Вы не врете?
— Я не буду делиться с вами секретом. Не хочу, чтобы все стали бегать наверх на экскурсии. Но когда там, наверху, не останется живых, я сам организую вам экскурсии.
— Они вам поверят?
Это означало, что Чаянов поверил не до конца.
Лариса Рейснер вбежала в комнату. Рыжие, ничуть не потускневшие, коротко остриженные кудри туго закрутились.
— Дверь была открыта, извините, — сказала она. — Вы знаете, что шел дождь?
— Я промок, — сказал Берия. — Дождь мог быть радиоактивным.
— Но дело не в этом, — сказала Лариса.
Она замолчала, переводя дыхание, — в этом мире нельзя долго бегать.
— Что еще случилось? — спросил Берия капризно. Любое чрезвычайное происшествие касалось его, а он не выносил неизвестности. Он не любил, если узнавал о чем-то не самым первым.
— Там человек, чужой.
— Ну и что? Даже я не всех знаю, — сказал Берия.
— Вы не поняли, Лаврентий Павлович, это совершенно новый здесь человек. Он одет по-новому, это военный.
— И что же? — спросил Чаянов. — Я не понимаю.
— Он только что пришел… его увидели. И он начал стрелять.
— Что ты говоришь! — Берия направился к двери. Именно не пошел, не побежал, а направился, как положено выдающимся людям.
Он спешил навести порядок.
— Он не понимает! Он не понимает, что этот человек вышел из отверстия где-то рядом, совсем рядом…
Берия понимал куда больше, чем эти интеллигенты. Он знал, что сегодня не Новый год. И нигде нет Нового года, даже в чертовом Китае, даже у мусульман. Август месяц. Конец августа, скоро дети в школу пойдут.
Это означает, что нарушилось самое главное правило двух миров: переход возможен только в Юрьев день. У Берии была неплохая память, он помнил еще с детства поговорку: «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день». Эта поговорка знаменует собой отмену известного издавна правила отпускать крепостных к другому барину. Хотя за день многим не перебежать.
«Но если пошел дождь и кто-то провалился к нам в конце августа, то дела наши плохи. И раздумывать и планировать дальше нет смысла.
Все. Сегодня же. Завтра. Я не могу больше ждать…»
Берия сбежал по лестнице
Сзади послышались быстрые шаги. Лариса и Верховный спешили за ним.
Берия слушал.
Были слышны выстрелы.
Их здесь странно слышать. Природа оставила этот мир без огнестрельного оружия.
— Изготовиться! — приказал сержант.
По команде велосипедисты открыли багажники велосипедов и вытащили из них короткие черные арбалеты — самое мощное и редкое оружие, их положено иметь только полиции.
— Зачем он стреляет? — спросил Чаянов.
— Он стреляет в людей, — сказала Лариса. — Он бежит там, за Биржей.
Впереди пошли три велосипедиста и сержант — один велосипедист остался сторожить машину консула безопасности.
Открылся простор площади перед Биржей, прямо — Ростральные колонны и направо — мост к центру города.
Солдат стоял на ступеньках Биржи, оттуда ему было лучше видно вокруг.
На ступеньках неподвижно лежал человек.
Солдат нервно озирался.
Сержант скомандовал веселым голосом — давно ему не приходилось так командовать:
— Рассредоточиться! Номера первый — второй, заходь справа, третий — за мной перебежками!
От звука этого голоса Берия взбодрился. Началась славная охота на человека!
Велосипедисты двумя парами побежали к ступеням Биржи, так чтобы зайти к солдату с флангов.
В центре остались Берия и Чаянов с Ларисой, но они не спешили вперед. Они предпочитали быть наблюдателями.
Солдат не стрелял, ждал, пока враги подойдут поближе. А может, раздумывал, куда бежать.
— Может, спросить его, чего он хочет? — спросила Лариса.
— Сначала его надо уничтожить, — сказал Берия. — А потом будем разговаривать.
Но Лариса, как всегда, тут же сделала наоборот. Она взяла за обычай делать все поперек Лаврентию Павловичу. Настолько очевидно, что Берия даже подумал, не влюблена ли она в него. Так бывает с женщинами, которые не смогли побороть свою любовь и не смеют в ней признаться. Об этом ему рассказала когда-то чудесная птичка, весь организм вздрагивает и напрягается, когда вспоминаешь о ней.
Лариса быстро пошла вперед, она поднялась на несколько ступеней, солдат отступил чуть выше и смотрел теперь на нее.
— Эй! — крикнула Лариса. — Мы не желаем вам зла. Откуда вы, зачем к нам прибыли?
Солдат смотрел на нее. Слушал.
— Вы убили людей?
— Нет, — вдруг ответил солдат. — Я из части ушел, сил нет, как сержант Митяев меня бил, неуставные отношения, понимаешь, вот я и ушел из части. Что будет?
— Ничего не будет, — сказала Лариса.
— А я у вас одного убил, — сказал солдат, показывая автоматом на человека, лежавшего у его ног. — Я не хотел, думал, что он за мной.