Операцию «Шторм» начать раньше…
Шрифт:
Оксаны повстречается какая нибудь новая глазастая, языкастая и ногастая, которая отодвинет все, что было до нее? Черт его знает. Но… но Агрессор и Адмирал уже ржали, увидев друг друга.
А это означало, что их хозяева привыкли ездить рядом и им вновь придется тереться бок о бок.
Как это происходит, почему перед Леной он готов тысячу раз извиниться, но все же… все же остаться с Оксаной? Когда то он думал: хорошо, если бы Лена была похожа на Улыбу. Вот
Оксана на нее как раз и похожа…
— К тебе можно?
Борис спохватился: Оксана, в наброшенной на плечи шубке, из под которой выглядывало длинное зеленое платье, стояла на пороге и просительно виновато смотрела на него: прости и
— Да, проходите, раз уж здесь.
— Я пирог принесла… С праздником тебя, — сделала шажок и замерла. Неужели это она когда то заставила его одним взглядом лезть через забор?
— Вас тоже с праздником.
Оксана покивала: значит, все таки «вы». Гордость гнала ее обратно, можно и нужно было усмехнуться и выйти. Впрочем, только вот нужно ли?
— Здесь просидишь весь вечер?
— Да. Я же ответственный.
— Сам напросился?
— Все равно в казарме живу.
— Койку твою в общежитии… никто не занял еще.
— Займут.
Да, надо повернуться и уйти. На столе пустая бутылка из под вина, кусок булки, банка магазинных огурцов. Боренька!.. А на кровати письмо. От кого?
— Ты… ты не проводишь меня?
— Знаете, ответственный не имеет права покидать расположение части, — выдерживал уставной стиль Борис. Хотелось, очень хотелось плюнуть на размолвку, тем более что Оксана сама пришла, но сегодня пришло письмо от Лены…»
— Но солдаты то все в клубе, — не хотела сдаваться и Оксана.
— Я пошлю с вами дневального.
— Спасибо, Боря. — Сил больше не было. Чтобы не заплакать от унижения и обиды, заторопилась. — С Новым годом тебя. Прощайте. — Повернулась наконец и вышла.
Глава 13
ТАЙНА 117 го НОМЕРА. — ЗА ЧТО ПОГИБ ДАБС? — «ВОЙНА В СУМЕРКАХ». — ЗЕЛЕНЫЙ
СВЕТ ОПЕРАЦИИ «ГИНДУКУШ». — КОГДА БЫТЬ НА МЕСТЕ ПОЖАРА? — МОСКВА
ДУМАЕТ
Февраль 1979 года. Вашингтон.
Во второй половине февраля Америка хоронила своего посла в Афганистане Адольфа Дабса.
Как и положено при прощании, звучал гимн Соединенных Штатов, гроб укрыл звездно полосатый флаг. В речах отмечались большие заслуги покойного дипломата.
Газеты, в отличие от других событий, мало пролили дополнительного света к той информации, которая содержалась в официальном сообщении. А она излагалась предельно кратко: афганские террористы, переодетые в форму регулировщиков, около 9 часов утра 14 февраля остановили на улице машину посла, пересадили его в свой автомобиль, привезли в гостиницу «Кабул» и, забаррикадировавшись в 117 м номере, потребовали освобождения из тюрьмы одного из своих товарищей. Амин, лично руководивший операцией по освобождению заложника, отдал приказ начальнику царандоя Сайеду Таруну атаковать террористов. Посол, получивший в ходе перестрелки смертельное ранение, скончался.
Америка крайне болезненно восприняла это известие. Только что, всего неделю назад, пал шахский режим в Иране, и первым делом оттуда стали изгонять американцев — когда такое было в последний раз? Суждено ли Америке пережить такой позор? Собственно, все беды в том регионе начались именно от иранцев. ЦРУ, занятое в последнее время только ими, проморгало революцию в Афганистане. Именно проморгало, хотя и делает вид, что здесь не обошлось без русских. Падение Ирана, хоть в какой то степени ожидаемое, тем не менее тоже повергло в шок привыкшую только побеждать деловую Америку, А теперь вот вдобавок еще и гибель посла. Кроме того что Дабс считался одним из наиболее заметных дипломатов, он, по мнению госдепартамента, один из немногих, кто сумел сделать
Амину более чем на десяти личных встречах за сравнительно короткое время.
И вдруг такой нокаут. Обращение к советской стороне предпринять все усилия для спасения посла не помогли, Амин никого не стал слушать: ни просьбы советского и американского посольств, ни требования террористов, ни советы самого Адольфа, с которым удалось коротко переговорить через дверь, ничего не дали. Поспешность, с которой он приказал начать штурм гостиничного номера, наталкивала на некоторые мысли: а может, МИД Афганистана и не желал иного исхода? Может, он вел игру на какой то определенный результат, который пока еще даже и не просчитывается?
Убийство Дабса сцепило между собой и двух китов американской политики — госсекретаря
Вэнса и помощника президента по национальной безопасности Бжезинского.
— Мы должны проводить более, значительно более жесткую политику в этом регионе, — утверждал ярый антисоветчик. — Если этого не будет, если мы и дальше будем смотреть на события на Среднем Востоке сквозь пальцы, это принесет нам не только экономические и не столько экономические, а в первую очередь политические убытки. Наши союзники уже сейчас могут рассматривать нашу политику как предательство их интересов и одновременно как бессилие Вашингтона перед советской экспансией. Никаких уступок. Нажим, мощное наступление. Восток уважает только силу. Пусть это будет наша сила.
Госсекретарь был более гибок:
— Я считаю, что главная наша задача на сегодняшнем этапе — это ни в коем случае не провоцировать СССР на какие то действия в ДРА. Его необходимо вытеснять из Афганистана постепенно, и в первую очередь так, как это делал Дабс, — поощряя националистические тенденции в афганском руководстве. Будет чуть дольше по времени, но надежнее в итоге.
Похоже, что президент Картер прислушался к обоим советам и сумел создать «коктейль»
«Бжезинский — Вэнс»: на свет извлеклись два старых, но не закрытых документа. Первый, начатый еще в 1948 году, предусматривал проведение операции «Гиндукуш». Главная цель его — стыкуясь с другими планами, создать военное окружение против СССР и его союзников на юге, дестабилизировать обстановку в самом Афганистане, если он станет предпринимать попытки тесно сблизиться с Советским Союзом.
Сгубило этот план, по мнению Картера, неизбежное желание США ставить как раз жесткие условия. Была ведь прекрасная возможность в 1950 году взять Афганистан, что называется, голыми руками: в тот год именно к ним обратились афганцы продать оружие. Нет же, стали в позу, выдвинув сразу два неразрешимых, по существу, условия: «Исключить всякое влияние
Советского Союза и урегулировать отношения с Пакистаном». Зачем, зачем это было сделано?
Неужели уже и тогда среди советников президента преобладали бжезинские? Оружие бы само вытеснило Советы, потому что с оружием едут советники, ремонтники, специалисты. А это уже проникновение в идеологию, это уже своя пропаганда. Под оружие комплектуется и армия, а если еще команды отдаются на английском… Нет же, захотели всего и сразу. А быстрый результат — это, как правило, журавль в небе.