Оперативный простор
Шрифт:
Мы пожелали друг дружке спокойной ночи и легли спать.
Мне долго не спалось, Кате — тоже. Я слышал, как она ворочается на постели.
Потом усталость взяла своё, веки налились свинцом, я забылся сном праведника.
Проснувшись, я сразу почувствовал — что-то не так. Сама атмосфера в квартире изменилась — стала какой-то чужой и неуютной.
Тревога охватила меня с головы до ног.
Что хуже всего — Кати не было видно.
Я быстро вскочил и оделся. На столе был накрыт завтрак: несколько
Но где же сестра? Может, на кухне?
Кати там не было.
Хоть желудок и зверски бурчал, но есть почему-то не хотелось. Тревога гнала прочь все мысли о еде.
Я не знал детали, но был уверен: случилось нечто из ряда вон. И только появление сестры могло бы избавить меня от волнений.
Я сел за стол. Взгляд зацепился на свёрнутый пополам листок бумаги.
Я развернул его. Это оказалась записка от Кати.
Снова ёкнуло сердце. Неужели это то, о чём я думаю?
Закусив от волнения губу, я принялся читать.
«Георгий, прости за то, что я солгала тебе в прошлый раз. Это я убила мерзавца Хвылина. Тогда у меня не хватило сил, чтобы признаться. А сейчас из-за меня страдает самый дорогой человек на свете — мой муж, который взял на себя мою вину. Я проклинаю себя за слабость! А сейчас всё стало на свои места. Я должна пойти к следователю и рассказать как всё было. Пожалуйста, возвращайся домой и не вмешивайся. Ты сделаешь только хуже. Если можешь, извини меня за всё. Я не могу поступить иначе. Твоя любящая сестра, Катя».
— Эх, сестрёнка — сестрёнка! — вслух произнёс я. — Что же ты натворила? Как мне теперь прикажешь расхлёбывать ту кашу, что ты заварила?
Глава 23
Я заставил себя проглотить завтрак — хрен его знает, когда ещё удастся перекусить, и помчался к Самбуру, молясь, чтобы Катя не поспела туда вовремя и не наделала глупостей.
Иван с задумчивым видом изучал какие-то бумаги, когда я влетел в его кабинет.
— А, Быстров! — оторвался он от чтения и взглянул на меня без особого удовольствия. — Сказал бы, что рад тебя видеть, но не хочу врать. Мне твои родственники уже вот где сидят! — Он провёл ребром ладони по горлу.
У меня сразу опустились руки.
— Значит, сестра уже приходила?
— Приходила. Накатала явку с повинной, дала показания и всё такое, — подтвердил мои худшие опасения следователь.
— Хреново, — вздохнул я. — Где она сейчас?
— Да где ей ещё быть… Пока у нас сидит, — сказал Самбур. — Не в одиночке, само собой, но ты не бойся — в камере, куда её подселили, народ всё больше из «бывших», сплошная интеллигенция.
Сказав это, он фыркнул.
— Вань, я могу её увидеть? — попросил я.
— Быстров, ты совсем охренел?! Один твой родственник молчит как
— Всё-всё! Я понял тебя, Ваня! — закивал я.
Не то, чтобы боялся, что Самбур выполнит обещание, но лишний раз его провоцировать точно не стоило.
— Не Ваня, а товарищ народный следователь! — насупился собеседник. — Не извольте забывать, товарищ Быстров, что вы сейчас находитесь в народном суде. Странно, что мне приходится делать вам, сотруднику уголовного розыска, подобное замечание.
Внимательно следившая за нашим разговором Раиса, покачала головой.
— Как скажете, товарищ народный следователь, — перешёл на официальный язык я. — Если дозволите, выскажу пару соображений.
— Слушай вас, товарищ Быстров. Вы собираетесь дать показания под протокол? — Самбур положил перед собой пустой бланк, обмакнул перо в чернильнице и взял на изготовку.
— Пока нет. Но мне кажется, вам, товарищ народный следователь, будет полезно услышать мои доводы.
— Я вас слушаю.
— Моя сестра никого не убивала. Её показания — самооговор, жест отчаяния. Они считает, что взяв вину на себя, спасёт мужа.
— Даже так? — усмехнулся следователь. — На чём же основаны ваши доводы, товарищ Быстров?
— На знании человеческой психологии, — твёрдо объявил я.
— Ого, — ухмыльнулся Самбур. — И, простите за нескромность, у вас, наверное, имеется какой-нибудь документ, который может подтвердить ваши познания, а, быть может, учёную степень? Вы случаем не профессор психологии?
— Товарищ народный следователь, я не профессор психологии — тут вы попали в точку, но моя работа обязывает знать некоторые азы этой науки. Невозможно быть хорошим сотрудником уголовного розыска, если ты не умеешь разбираться в людях.
— Вот оно как… — с насмешкой протянул Самбур. — И вы, конечно, сейчас способны продемонстрировать нам эти знания и умения… Может, владеете каким-нибудь магнетизмом, внушаете людям свои мысли?
— Так далеко мои способности не зашли, — спокойно ответил я, но кое-что показать умею.
— Рая, — обратился к напарнице следователь, — сейчас нам будут показывать цирковые фокусы. У тебя как — найдётся свободная минутка?
Раиса улыбнулась.
— Давненько я не бывала в цирке. Погляжу с удовольствием.
Самбур переключился на меня.
— Билеты нужно приобретать или для сотрудников народного суда представление бесплатно?
— Для вас, а особенно для Раисы — всё абсолютно бесплатно, — с крайней степенью любезности ответил я. — Мне понадобится лист бумаги и ручка. Одолжите, товарищ народный следователь?