Оперативный псевдоним «Ландыш»
Шрифт:
Десять дней пролетели быстро. Слишком быстро. Утром одиннадцатого дня пришла телеграмма.
– Густав, я должна срочно уехать. Пойду собираться.
– Я провожу тебя до вокзала.
Шли молча. Оле повезло – через двадцать минут был поезд до Берлина. Они обнялись перед вагоном, и только тогда Густав произнес.
– Я буду ждать тебя. Что бы ни случилось – помни, что я есть у тебя.
И он зашагал, прихрамывая, не оборачиваясь, опираясь на свою палку. Сзади он походил на старика.
Оля смотрела ему
«Какое это счастье, – думала Оля, – жить в своей стране, говорить на своем языке».
Она пыталась вспомнить лицо человека, с которым ей предстояло встретиться, – ей это почти удавалось.
«Надеюсь, он сам вспомнит меня. Тем более что я в том же плаще. А пора бы быть в пальто. Денег нет. Густав предлагал, но у него самого мало. Нельзя думать о плохом. Лучше не думать вообще».
В привокзальном кафе было безлюдно. Оля оставила чемодан на входе, повесила плащ и заказала кофе.
– Расплатись, бери вещи и выходи из вокзала на площадь, – раздался над ней голос.
Она кивнула, не поворачиваясь. На выходе ее догнал господин с выставки – она легко узнала его.
– Моника, садись в такси, адрес у тебя в кармане.
Через четверть часа они уже входили в подъезд мрачного дома. Свет в подъезде погас в то мгновение, когда хозяин вставил ключ в замок.
– Экономия – высшая политика арийцев, – громко произнес он.
Оля молчала.
– Проходи, Моника. Сядь так, чтоб тебя не было видно из окна напротив. Хорошо. Итак. Я для тебя – Отто. Друг и даже дальний родственник твоего «дяди». Поняла?
– Да, дядя Отто, – покорно ответила Ольга.
– Просто Отто. Ты единственная, кто знает меня в лицо. Смерть Ангела – это непоправимая утрата. Мы будем стараться создать новую сеть, но пока для связи у меня есть только ты. Ты умеешь шифровать?
– Нет.
– Радистка?
– Нет.
– Замечательно. То, что нам сейчас надо.
И Отто зло рассмеялся.
– Это абсурд. У нас в Центре, по-моему, все сошли с ума. Сперва присылают сопляка, который не видит за собой слежки, потом девчонку, которая ничего не умеет.
– Меня прислали «понюхать» воздух, – вяло оправдывалась Оля. – Посмотреть, как живут люди. И все.
– Посмотрела? Хочешь домой?
– Да. Очень.
Оля знала, уже знала, что ни о каком доме речь не идет, но ответить иначе не могла.
– Я тоже хочу. Очень. Но… Давай думать вместе.
– Мой так называемый жених – радист. Рация у него. У меня швейцарский паспорт. Какое-то время могу курсировать туда и обратно.
– Вот именно, какое-то время. Я тоже недавно мог
– Так и меня послали на мелкое задание, – возмутилась Оля. – Мельчайшее. Я его выполнила. Меня проверили. Жду дальнейших указаний.
– Отлично, Моника! Слушай первый приказ. Поезжай к «дяде». У тебя идеальная легенда, настоящие документы. Тебя постараются внедрить сюда. Скорее всего, выйдешь замуж за нашего радиста. Когда мне нужно будет передать документы, будешь ездить к «дяде». Если срочно – то радировать. И сиди тихо.
– Не пугайте, – неожиданно сказала Оля, которой надоело выслушивать выговоры. – Сопляка, как вы выразились, мы убрали. Ваше донесение я довезла. Не подхожу – отправляйте домой. Буду учить других сопляков. Или сама учиться. Шифровать, например.
Отто рассмеялся.
Оля выехала к «дяде» рано утром. На границе она отчетливо поняла, что ее «туда – обратно» уже вызывает вопросы.
«Что ж, – подумала она. – Выйду замуж».
На одной из станций она увидела Штерна. Он явно встречал ее.
– Рад тебя видеть, Моника! – бодро начал он, забирая чемодан. – Ты оказалась абсолютно права.
Оля вопросительно посмотрела на Штерна.
– Профессор действительно всех просил передать весточку «жене». Двое из трех попались. И это только на нашем направлении. Но и это не все. Тех, кто нравился ему больше или представлял угрозу, а может быть, просто был послушнее тебя, он еще и открытку просил отправить нехитрого содержания: жив, здоров, скоро встретимся. Адрес в Берлине. Наши дурачки писали прямо в гестапо. Что стало с первым – не знаю, второй… К чести первого могу сказать – на явку не вышел. Значит, увидел слежку…
Оля вздохнула. У нее и в мыслях не было помогать профессору, и она представить не могла, что случилось с другим парнем.
– Теперь буфетчица. Тут сложнее. Кадры подбирают на самом верху. Мы дали дезу. И она попалась с поличным. Подробности мне не известны, но арестовали кого-то из начальства в кадрах. Представляешь, куда враги забрались?
Оля представляла, но довольно смутно.
– Тебе, – продолжил Штерн, – объявлена благодарность за бдительность.
– Как Густаву? – улыбнулась Оля.
– Нет. Настоящая. Твой куратор просил передать, что не ошибся в тебе.
«Зато я в нем…» – подумала Ольга, а вслух сказала:
– Служу трудовому народу!
– Вот и служи дальше. Теперь об Отто. Ты – единственная наша ниточка к нему. Он дает редчайшую информацию, ценную для всего цивилизованного мира. Я хочу, чтоб ты поняла: он – главная фигура. Мы все, по сути, его прикрытие и его связь с внешним миром. Идеально было, когда информация шла через Ангела. Теперь у нас этого канала больше нет.