Оппортунистка
Шрифт:
– Прочти вот это. Мой любимый роман.
«Большие надежды» Диккенса. Я никогда их не читала.
– Ты шутишь?
Он ухмыльнулся.
– Думаешь, раз я играю в баскетбол, то не умею читать?
Я фыркнула. Именно так я и думала.
– Почему ты решил встретиться именно здесь?
– Я подумал, что здесь тебе будет комфортнее. – Он уселся на край стола. – Ты думала, что я не вспомню про нашу договоренность?
Я впервые заметила его акцент. «Британский», – решила я, но точно сказать
– Я просила тебя бросить мимо кольца. Я не говорила, что пойду с тобой на свидание в этом случае.
– Правда? А я помню все иначе. – Он прищурился и наклонил голову, притворяясь озадаченным.
Возмутительно. Только мне можно быть саркастичной.
– Ты пойдешь со мной на свидание, Оливия, потому что, как бы ты ни хотела это признавать, ты ошибалась на мой счет.
Я открыла и закрыла рот. Куда пропало все мое остроумие?
– Я… э-э-э…
– Нет, – перебил он. – Никаких отговорок. Я свожу тебя на свидание.
– Ладно. – Я зажмурилась и глубоко вдохнула. – Сделка есть сделка.
Кэмми будет обожать меня за это. Просто обожать!
– Среда, восемь вечера.
Калеб встал. Я отступила. Он был таким высоким. Он повернулся, чтобы уйти, но вдруг остановился.
– Оливия?
– Что? – огрызнулась я.
– Я собираюсь поцеловать тебя. Просто чтобы ты знала.
Его смех прошелся эхом по библиотеке. «Только через мой труп», – подумала я. Почему он так чертовски хорошо выглядит? И почему мое имя звучит так приятно из его уст?
Я схватила свои книги и побежала к кафедре выдачи.
Глава 4
Я боялась его. Он переигрывал меня, отбирая все мое оружие и заставляя чувствовать себя беззубым тигром. Моим решением было прятаться в комнате до среды, чтобы избежать случайной встречи. Кэмми поддерживала меня замороженными буррито и личной заначкой «Бостонских печеных бобов». Я читала «Большие надежды» – книга и правда оказалась отличной. Я даже погуглила правила баскетбола, чтобы понять, что именно произошло, когда он провалил тот бросок.
Когда день свидания наконец настал, я почти предвкушала его. Почти. Кэмми устроила импровизированный салон красоты за своим столом (который, к несчастью, никогда не использовался для учебы), и я послушно сидела, как ручная обезьянка, пока она порхала вокруг меня. Она делала мне прическу и маникюр, наносила на мое лицо какие-то пахучие лосьоны. Когда она начала читать лекцию о безопасном сексе, я надела наушники и выкрутила громкость на максимум.
Ровно в семь пятьдесят пять в дверь вежливо постучали. Кэмми подпрыгнула, изображая беззвучный гротескный крик.
– Он и правда будет прямо в нашей комнате! – прошипела она, танцуя к двери.
Прежде чем открыть, она успела нанести на губы розовый блеск. Я просто стояла, пока Развратная Мать Тереза впускала нашего гостя.
– О, привет, – сказала она непринужденно. – Я Кэмми.
Она протянула ему руку, и Калеб пожал ее с вежливой улыбкой. Когда его взгляд отыскал меня, он удивленно поднял брови. Я выглядела хорошо. Кэмми превзошла саму себя. На мне были джинсы и гладкий кашемировый свитер, соскальзывающий с одного плеча. Мои волосы, как всегда, ниспадали волнами до талии, но Кэмми сделала мне укладку и побрызгала ее преступным количеством лака для волос.
– Ну, пойдем тогда, – сказала я, проходя мимо него в коридор.
Я повернулась, чтобы посмотреть, как он прощается с Кэмми.
– Я постараюсь вернуть ее пораньше, – сказал он ей.
– Ой, можешь увести ее хоть навсегда, – протянула она со своим южным акцентом. – Ей нужна твердая рука, так что не стесняйся быть построже.
С этими словами она посмотрела прямо на меня. Я решила, что отомщу ей, саботируя ее реферат по техническому английскому, когда вернусь.
– Интересная она личность, – заметил Калеб, когда дверь за нами закрылась.
Я поморщилась. Это он еще мягко выразился.
– Она из Техаса, – сказала я, как будто это все объясняло.
И покраснела: почему я вообще оправдываюсь? Я взглянула на Калеба – он слегка улыбался.
У меня ушли все силы на то, чтобы не вернуться в комнату в ту же секунду. Но гордость заставляла идти вперед. Я не хотела, чтобы он думал, будто я не могу справиться с эмоциями.
Мы прошли мимо двух чирлидерш по пути к лифту. Их глаза удивленно округлились при виде Калеба. Он вежливо им кивнул, но не остановился – его рука лежала у меня на талии. Я попыталась отодвинуться, но он, похоже, был настроен держать руку именно там.
– Ты принимаешь комплименты? – спросил он, когда мы зашли в лифт и я нажала на кнопку первого этажа, опередив его.
– Только оригинальные.
Калеб хмыкнул и закатил глаза.
– Ладно, ладно, – сказал он, явно пытаясь не засмеяться, глядя на мое лицо. – Посмотрим. «Ты можешь убить улыбкой, ты можешь ранить взглядом»…
– Это не оригинально – это песня Билли Джоэла, – перебила я. – И что это вообще за комплимент такой?
Мы не спеша шли к его машине. Он сунул руки в карманы.
– Я бы сказал, что эта песня написана специально для тебя, но раз уж ты такая разборчивая… – Он задумался. – Ты хочешь получить комплимент от качка или от того парня, который читает «Большие надежды»?
– От обоих.
Я хотела притвориться, что совершенно не наслаждаюсь этим обменом колкостями, но мои плечи уже расслабились, и теперь, когда он перестал меня касаться, я снова могла мыслить ясно. Мы дошли до его машины, и я встала у двери спиной к нему, ожидая, пока он откроет.
– Неважно, стою ли я перед тобой или за тобой – вид все равно отличный, – сказал он.