Опричник. Том 2
Шрифт:
— Вдвоём? — уточнил Бестужев.
— Ага. — я потянулся. — Имеем же мы право на медовый месяц? Во-от, им и воспользуемся. Надо, надо отдохнуть, Лёнь. Два года уже как белка в колесе кручусь и вас за собой тяну. То одно, то другое… я за это время, по-моему, воевал больше, чем наёмники СБТ на охранном контракте при кислых полях. Надоело. Хочу просто побездельничать. Прокатиться по стране, побродить по лесам-полям, порыбачить на утренней зорьке, в баньке попариться. Обязательно, чтоб с нырянием в озерцо или реку после парилки… Понимаешь?
— Понимаю, — как-то
— Учиться, друг мой, — я всё же открыл глаза и, глянув на Бестужева, развёл руками. — Это я школу экстерном закончил, да Оля на заочку перевелась. А вам, тебе да Маше с близняшками, ещё предстоит академ закрывать, не забыл? У Громовых вообще выпускной класс на носу, а они и в ус не дуют.
— Неправда, — раздавшийся от входа в салон сдвоенный возглас заставил нас с Лёней обернуться.
— Мы, между прочим, все проверочные и тестовые работы за год сдали, дистанционно, и в табеле ни одной оценки ниже «похвально» не имеем, — гордо проговорила Лина, вздёрнув носик.
Словно на подиуме, наряженные в алое и чёрное вечерние платья, сёстры процокали высокими каблуками по паркетному полу и, грациозно опустившись на диван напротив, с удивительной синхронностью закинули ногу на ногу, отчего провокационные разрезы на платьях обнажили бёдра близняшек до самых краешков чулок… чёрных… кружевных.
— Кхм… я, пожалуй, пойду, — внезапно подскочив с места, засуетился Бестужев под настойчивыми взглядами Громовых. — Меня там Маша, наверное, заждалась, да…
— Иди-иди, Лёнечка. Ты совершенно прав, — проворковала Лина, в свою очередь поднимаясь с дивана. А следом за ней встала и Мила. Она подошла к Бестужеву и, погладив его по плечу, подтолкнула к выходу, — Машенька просила нас сообщить тебе, что она ждёт тебя в вашей каюте. Извини, мы чуть не забыли тебе об этом сказать.
— О, ну… тогда, спасибо, наверное. И… мне пора, — кивнул Лёня и… сбежал, с-собака!
А сёстры, проводив взглядом удаляющуюся спину Бестужева, дождались, пока за ним захлопнется дверь и… материализовались, уже сидя на подлокотниках моего кресла. Окружили.
— Кирилл, у нас к тебе серьёзный разговор, — обожгла дыханием мою щёку Лина. Она всегда была первой в их тандеме, тогда как Мила предпочитает роль ведомой. Тихушница.
Дьявол, а что мне делать-то, а?!
— Не ревнуешь? — спросила Лиза, крутясь перед огромным зеркалом в каюте подруги.
— А есть повод? — приподняла одну бровь в знакомом жесте Ольга. Ну да, Кирилл точно так же делает… порой. Вот, правду же говорят: муж да жена — одна сатана!
— Ну, он там один, а сестрёнки явно серьёзно настроены, — протянула Лиза, откладывая в сторону лёгкую кофточку из коллекции приобретённых подругой обновок, расцветка которой её не устроила. — Ты же видела, как они вырядились?
— Видела, — невозмутимо кивнула Оля. — Выглядят красиво, платья им очень идут.
— Вот-вот, — Лиза подхватила из вываленных на кровать тряпок очередную вещицу и, вновь повернувшись к
— На них были чулки, — «возразила» Николаева-Скуратова. — Это раз. А два… Это тебе известно, как носятся такие платья. Я это знаю, Маша тоже… а вот мальчишки… Ой, сомневаюсь.
— Пф! — Лиза фыркнула. — Да что там знать-то?! Тем более… ты видела их декольте? А разрезы вдоль линии бедра? Лина с Милой только сядут, как у ребят мозги по позвоночнику стекут!
— Бедный Лёня, жаль его, — с деланным сочувствием покачала головой Ольга, заставив подругу недоумённо взглянуть в её сторону.
— А Кирилла тебе не жаль? — осведомилась она, на что бывшая Бестужева предвкушающе улыбнулась. Лиза запнулась. — Что?
— С чего бы мне его жалеть? Это Лёне с Машей сегодня ничего не светит, а уж я-то знаю, как воспользоваться разгорячённостью моего мужа к нашему обоюдному удовольствию, — промурлыкала Оля. — Ещё и сестрёнок утром поблагодарю за старания. Показательно.
— Вот ты… — аж задохнулась от такой изощрённой «мсти», Посадская. Но, заметив, как вдруг посерьёзнела подруга, отбросила в сторону так и не примеренную блузку и, присев рядом с Ольгой, обняла её за плечи. — Что случилось, Оль?
— Веришь, я уже Кирилла и так и эдак к сестрёнкам подталкивала. А он упирается… делает вид, словно вовсе не понимает, что и зачем.
— А ты так хочешь видеть Громовых в вашей семье? — прикусила губу Лиза. — Зачем?
— Закон об оскудевании рода и крови помнишь, евгеник семьи Посадских? — с лёгкой поддёвкой отозвалась Ольга, но улыбка, тронувшая её губы, так и не коснулась глаз юной женщины. — Рано или поздно Кириллу придётся взять кого-то ещё в семью. И кто это будет? И как мы поладим? И поладим ли вообще?
— О! — протянула Елизавета.
— Вот-вот, — покивала бывшая Бестужева. — Сестёр я, хотя бы, знаю, и они не вызывают у меня отрицательных эмоций. Да и Кириллу они не противны… уже. Но и шага навстречу он им делать почему-то не желает, хотя на их ножки-попки пялится с удовольствием. Скрываемым. Как будто не понимает, что так или иначе, но закон исполнять придётся.
— А он о том законе вообще в курсе? — неожиданно спросила Лиза.
— Да-а… кажется… — Ольга нахмурилась. — Ну, я ему говорила как-то… Не мог же он решить, что это шутка? Или мог?
Глава 4
Особенности прикладной демографии
Серьёзный разговор с сёстрами Громовыми начался с того, что они просто-таки потребовали задействовать мои эмпатические способности, о которых, как оказалось, им совершенно неслучайно обмолвилась Ольга. Но удивила меня не эта, проявленная женой несдержанность, а тот факт, что она, вообще, приняла сторону близняшек в вопросе воплощения их матримониальных планов, которыми сёстры уже успели со мной поделиться. Иными словами, Ольга дала им своё одобрение на охмурение своего собственного мужа.