Опрокинутая реальность
Шрифт:
Появившийся через столько лет незнакомец был очень похож на Дершовица. Только у него не было старомодной шляпы и полоски усов над губой. Неизвестный посмотрел на Дронго и мягко спросил:
— Я могу войти?
— Конечно, — кивнул Дронго.
Повесив плащ на вешалку, гость прошел в гостиную и сел на диван. Дронго опустился в кресло.
— Желаете выпить? Или сразу перейдем к нашим делам?
— Спасибо, я не хочу пить, — вежливо ответил гость, — тем более что вы меня не очень ждали.
— Как вас называть? — спросил Дронго. Ему что-то нравилось в этом человеке. Манера
— Как угодно, — улыбнулся гость. — Кузнецовым, например.
— Я вас слушаю, господин Кузнецов.
— Мы же просили вас отказаться от этого расследования, — начал Кузнецов, — нам казалось, что вы разумный человек.
— А я полагал, что вы профессионалы и понимаете, что я всего лишь частный эксперт. И помогаю несчастной женщине разобраться в причинах смерти ее брата.
— Это сложное дело, — пояснил гость, — вы даже не можете себе представить, насколько сложное. И лучше оставить все это в покое. Тем более после убийства супруги Мурсаева. Должен вам сразу сказать, что мы не имеем никакого отношения к этому убийству. Головину немного досталось, но эта была инициатива наших молодых сотрудников. Он оказался слишком подлым типом, сразу попытался с нами торговаться. Хотел получить деньги за информацию о вашем визите. Пришлось объяснить ему, что заниматься вымогательством некрасиво.
— Урок был достаточно суровым, — заметил Дронго.
— Возможно, — согласился Кузнецов, — но нас не интересовал господин Головин. Нам было важно, чтобы вы отказались от своего расследования. Поймите, что это не в интересах покойного и не в интересах его сестры.
— Тогда я жду ваших объяснений.
— Вы ведь знаете, что часть акций была заложена покойным в банке для получения кредита, — пояснил Кузнецов, — но Мурсаев не успел вовремя вернуть кредит, и его акции были выкуплены государственной нефтяной компанией ОНК. Сейчас у ОНК есть контрольный пакет акций, и они готовы начать работу по спасению «Прометея» от неминуемого банкротства.
— Откуда они взяли недостающие пять процентов? — спросил Дронго. — У ОНК должно быть только сорок пять процентов плюс одна акция.
— Поздравляю, — произнес гость, — вы успели узнать немало. Но уверяю вас, что ОНК обладает контрольным пакетом акций. Таким образом расследование обстоятельств смерти бывшего президента «Прометея» ничего, кроме ненужной сенсации, не принесет. Если выяснится, что он был связан с мафией, это нанесет непоправимый ущерб имиджу компании. А если выяснится, что его убрали конкуренты или соперники, то ненужный скандал вокруг «Прометея» все равно испортит имидж ОНК. Будет гораздо лучше, если мы оставим наши «скелеты в шкафу», — предложил хорошо образованный гость.
Дронго молчал, размышляя. Потом наконец кивнул.
— Теперь я понимаю, чьи именно интересы вы представляете, — задумчиво произнес он, — ОНК не нужно лишнего скандала. Они и так выполнили полностью всю свою программу, сумев прибрать к рукам прибыльную частную компанию, которая едва не распалась после смерти ее президента. Правильно?
— Будем считать, что так, — согласился гость.
— Итак, вы представляете интересы ОНК?
— Возможно.
— Судя по вашей манере разговора, образованию, стилю поведения — вы профессионал. Причем очень опытный.
Кузнецов улыбнулся, никак не прокомментировав слова собеседника.
— Кто же убил вдову Салима Мурсаева? — поинтересовался Дронго.
— Для нас это тоже загадка, — признался гость, — мы не заинтересованы в дальнейшем развитии скандала. И конечно, убийство несчастной женщины никак не входило в наши планы. Мы не убийцы, господин Дронго, мы профессионалы, которые стараются работать корректно.
— Вы работаете в службе безопасности ОНК? — уточнил Дронго.
— Какая разница? В настоящий момент я представляю их интересы. И еще прошу вас прекратить ненужное расследование. В конце концов вы должны понимать, что существуют интересы и других людей, которым невыгодны дальнейшие спекуляции по поводу убийства Мурсаева. Могу вас заверить, что мы не имеем никакого отношения к его убийству.
— Я правильно назвал вас «стервятниками», — неожиданно сказал Дронго, — вы не убивали. Вы лишь воспользовались ситуацией.
Его собеседника трудно было вывести из себя. Он лишь усмехнулся и кивнул в знак согласия.
— Так мы договорились? — спросил он. — И учтите, что мы готовы выплатить вам гонорар, который вы должны получить у госпожи Мурсаевой.
— Вы еще и купить хотите меня, — пробормотал Дронго.
— Мы лишь предлагаем вам приемлемый вариант вашего выхода из затянувшейся игры.
В этот момент позвонил телефон. Кузнецов взглянул на Дронго. После третьего звонка автоматически должен был включиться автоответчик, и поэтому Дронго поспешил поднять трубку, чтобы гость не услышал, кто именно ему звонит.
— Здравствуйте, — раздался голос с характерным грузинским акцентом, — это говорит Георгий Шенгелия. Вы хотели со мной переговорить?
— Да, — ответил Дронго. Шенгелия позвонил так не вовремя. И уйти из гостиной нельзя, иначе этот тип чего доброго оставит «жучок» в его комнате.
— Я вас слушаю, — сказал Шенгелия.
Черт возьми, нужно говорить в присутствии Кузнецова.
— Мне нужно с вами встретиться, — предложил Дронго, — это очень важно.
— Я не имею никакого отношения к убийству, — раздраженно сказал Шенгелия, — и вообще не понимаю, почему вы мне звоните. Вы же уже встречались сегодня с Мальгасаровым.
«Вот почему он перезвонил, — понял Дронго, — очевидно, Мальгаеаров успел рассказать о нашем разговоре своему боссу. И тот теперь начал волноваться».
— Мне нужно переговорить лично с вами, — снова попросил Дронго. Он все время смотрел на Кузнецова. Тот молча ждал окончания разговора. «Надеюсь, они не прослушивают мой телефон», — подумал Дронго.
— Хорошо, — согласился Шенгелия, — завтра днем я жду вас в своем офисе на Арбате. В два часа дня вас устроит?
— Вполне, — ответил Дронго, — до свидания.
Он положил трубку, взглянул на своего гостя.
— Вы все-таки не хотите успокоиться, — с укором сказал Кузнецов.
— Меня интересует, как вы сможете прервать официальное расследование? Ведь прокуратура возбудила уголовное дело по факту убийства Салима Мурсаева и его жены.