Опустошенный север
Шрифт:
— Не думала я, что прожив жизнь, заботясь обо всех, сама окажусь бездомной, — притихла леди Дан.
— Если бы вы умели уступать мама, то многое сложилось бы по-другому.
Оба молчали. Когда уже Ингвар хотел сказать, что ему пора заниматься делами, женщина произнесла.
— Я истратила последние деньги во время пути. Я должна своей охране больше, чем за полгода.
— На что вы потратили то золото, что я вам дал? Впрочем, неважно. Берите, — ярл протянул свой последний мешочек с привезённым золотом, — больше у меня нет.
— Всё на неё спустил? — не удержалась, съязвила она.
— Пока что мы живём на приданое Ксении. На её деньги восстанавливаем шахты. Не смейте говорить о ней неуважительно, — отрезал Ингвар.
Дом покинули все, кто мог, оставляя кухарку и Милле на растерзание
— Где мои люди? — не зная, кого ещё спросить, обратилась гостья к кухарке. Та нахмурилась, по её мнению о своих людях стоило вспомнить по прибытию, а не ночь спустя, но ответила.
— Да уж пристроили, не бросили на улице!
У леди Дан даже плохое самочувствие отступило от вопиющей наглости прислуги.
— Дрянь! — заорала она, замахиваясь. Но что, пусть даже крепенькая сельская женщина могла противопоставить не менее агрессивной кухарке, каждый день тягающей тяжеленные сковороды и кастрюли. А сколько дров приходится подкидывать в течении дня в печь? А мешки с крупами, бобами, куски мяса, огромные колбасы, круги сыров, передвигать, выносить на стол и резать… всё это не будешь ежеминутно просить кого-то поднять, поднести, унести. Да ещё злость, за нарушение рабочей обстановки, которая так нравилась женщине в этом доме, добавляла сил и, конечно же, чёткое слово хозяйки, что если свекровь сунется в работу кухарки, то гнать её любыми способами!
Женщина очень хорошо поняла сложившуюся обстановку, ей пришлось пожить не только с собственной свекровью в своё время, но и с пятью сёстрами мужа. Вот уж врагу не пожелаешь! Даже когда всех выдали замуж, так они дорожку не забыли, на все праздники таскались нервы трепать, в нищету носом ткнуть. Не задумываясь, с чего муж ранее мог заработать, когда их всех содержал. Даже деток больше двух не решались из-за этих змеюк заводить, опасаясь не прокормить. Только сейчас и вздохнули свободнее. Свекровь уехала к старшей дочери, изредка к другим дочерям ездит, все они ругают старшего братца непутёвого, неудачно женившегося и не нажившего достатка. А они с мужем сейчас домик подремонтируют, детишек приоденут, и всё у них будет хорошо, когда столько ртов разбежалось. И молодой леди поможет, удачливая она, кто в доме у неё с добром не появится, тот вскорости большим человеком становится. Воины ярла дрались за место в охране у жены его. Мартин, Хассе, Петтер, Стефан, все теперь важные люди. Даже лавочник пакостник и тот пристроился. В своей лавке товар леди продаёт. Она ему низкие цены, а он торгует и готовить ничего не надо. Ещё две лавки в ближайших городках собирается открывать. «По копеечки отовсюду ручеёк набежит», говаривал он, сидя у окошка здесь на кухне.
Уж ей ли, кухарке не знать, сколько людей туточки перебывало, и уходили окрылённые. Всем дело находилось. Да что далеко ходить? Милле, сирота с сопливыми братьями на руках, без опыта, только с честностью и усердием, за короткий срок из служанки в старшую по дому превращается. С приличным заработком, не только для девушки, но и для работницы со стажем. Не без гордости и о себе думается. Стряпня хозяйке нравится, покладистость, и желание учиться новому, тоже по душе леди пришлась, вот и свободу ей дали. Бывает, иногда она себе временных
— Дрянь, не дрянь, а с кухоньки моей вон подите, пока сковородкой ненароком не зашибла, — и надвигается угрожающе, с удовольствием наблюдая, как ошалела мадама, уступает и пятится к двери.
— Мерзавка, тварь подзаборная, выкину тебя отсюда, — и шмыг за дверь.
В гостиную выползла наперсница леди Дан и получила под горячую руку.
— Ты где была? Почему я тебя искать должна?
— Здесь я хозяюшка, в мыльню поутру ходила, — зачастила подруженька, — раненько встала, посмотреть, как тут и что, расспросила про баньку. У них тут сложно всё устроено, но пользоваться просто.
— Мне сказали, что бани нет у здесь, — недоверчиво фыркнула леди.
— Как же нет, не только банька, но и корыта огромные стоят, да ещё крошечные комнатки, а там с потолка водичка, как дождик льётся. Прямо чудо-чудное, палочку поворачиваешь и хочешь холодная, хочешь, горячая вода поливает сверху. Не надо с кадками возиться.
— Перепила ты что ль? — подозрительно посмотрела Даниха на приживалку.
— Всё как есть говорю, пока всё испробовала, время незаметно пролетело.
Подслушивающая кухарка головой покачала. Срочно Мильке помощница нужна, да не одна, а ещё бы отдельную девку в банный домик. Народу много, не все за собой убрать, как надо умеют. Эта перечница, небось, и не подумала, что пользованные полотна нужно в большую корзину бросить, что окошко опосля приоткрыть надобно, для уменьшения влажности. Всех живущих здесь сама леди учила, как пользоваться и беречь, а эти… понаехали из глухомани.
Гостьи заторопились с визитом в мыльный домик, дав возможность Милле и кухарке спокойно заниматься своими делами. После же для девушки начался форменный кошмар. Отпор как кухарка она дать не могла, вот и гоняли её обе дамы. Одна чтобы восстановить своё душевное равновесие, вторая, чтобы угодить первой.
К обеду вернулась Ксения и, расстроившись, узнав, что муж ещё не вернулся, принялась расспрашивать, как ведут себя гостьи. Милле молчала, а вот «кухня» порадовала своей бойкостью. Уверив своих подопечных в полном своём одобрении, землянка настраивалась к неминуемым боевым действиям за обедом.
Мужчины, проживающие в доме Данов, проникали в гостиную с опаской. Немного устаревшая и всё же деревенская традиция, есть всем вместе за огромным столом, прижилась здесь. Для Ксении это было удобно, если же она хотела уединения, то в её распоряжении была маленькая гостиная на втором этаже. Слишком много дел, мало времени и все встречаются только за столом. К этому стилю жизни землянка привыкла ещё в Метрополисе. Простые воины за столом не сидели, но управляющие или приезжие старосты, лекарь, всегда. У матери Дан так же за праздничным столом собирались многие жители, но ежедневные трапезы она разделяла. Была разная еда для семьи и для работающих, служащих семье людей.
Большая зала, служащая одновременно и столовой, и гостиной, заполнялась быстро. Ксения расспрашивала о делах мужчин, слушала новости, отвечала на вопросы. Милле принесла обед, и Ксения из большой супницы принялась разливать суп. Это скорее была привычка, самой регулировать, кому, сколько в тарелку класть гущи, мяса или бульона. Сложилась она из-за предпочтений детей. Александр никогда не ел в супе капусту, лук, морковь, зато с удовольствием вылавливал мясо, Алекс наоборот, обожал гущу, а мясо откладывал, Алик ел всё, что дадут, а Вит очень любил выпивать бульон. Так и получилось, чтобы не слушать детские скандалы, Ксения всегда стояла на раздаче, заодно запоминая предпочтения частых гостей. Подобный вопиющий факт не могла обойти стороной свекровь, появившаяся на запах еды.