Опять вопросы вождям

Кара-Мурза Сергей Георгиевич

Тут перед нами главная проблема сложного «традиционного» общества с его общинной солидарностью и религиозностью мышления. Жизнь в этом обществе одухотворена, но оно хрупко и кризисы в нем очень тяжелы. Такова и Россия. Безрелигиозное рыночное общество индивиддумов проще и устойчивее. Оно, как колония бактерий, текуче, быстро адаптируется к изменениям, легко паразитирует везде, куда проникает. Есть у нас люди, которые хотели бы вернуться в этот теплый бульон, но не может теплокровный организм обратиться в комок бактерий. И уже видно: наши искренние рыночники трагическая часть русского народа, обреченная на гибель. Но

это к слову.

Как же это противоречие между тягой к единству и «поиском» сказывается на партийном строительстве? Слово партия означает «часть», поэтому партий вообще должно быть несколько, одна партия — не партия, а «собор». Партия инструмент модернизации и, в известном смысле, противник общинности. Перед войной, когда инстинктивно ощущалась необходимость полной, тотальной смычки, Сталин уничтожил всякие следы партий — оппозиции в ВКП(б). Во многом это предопределило маразм поздней КПСС, но это уже вина наших поколений. Сталин по необходимости переложил проблему на нас, а мы ее просто не заметили.

Можно ли желать единства коммунистов сегодня, в момент кризиса? Ни в коем случае. Настоящий кризис — это как если бы ты вошел в совершенно темную комнату, должен сделать шаг и не знаешь, есть ли перед тобой пол. Мы сегодня в поиске, в разведке. Каждый шаг несет опасность, а идти надо. Спасибо «демократам» — они рванули в одном направлении и явно зашли в тупик. Этот урок дорого нам обошелся, но за уроки надо платить.

Коммунисты рассылают свои патрули разведки в ином направлении. Ведь все эти партии — пока что не более, чем патрули, даже КПРФ. Армия — весь народ. Собрать сегодня все эти поисковые группы в один передовой отряд и пустить по одной дороге было бы ошибкой. С точки зрения общих интересов нежелательно (даже если бы было политически возможно).

Почему люди больше поддерживают КПРФ? Думаю, как раз потому, что у нее более рыхлая, более неопределенная идеология. Она меньше «партия», чем РКРП, она больше прислушивается к инстинкту самого народа, больше открыта поиску, ее правда менее жестка. Это — здравый смысл и принцип "попытка не пытка". Всегда ли предпочтительна такая рыхлость? Нет, только до тех пор, пока что-то не сдвинется в народной душе, и люди подсознательно не сделают выбор. Тогда вдруг в момент вырастет в гиганта та, сегодня малая, партия, которая наиболее точно будет отвечать этому выбору. А рыхлые станут совсем ни к чему.

Ведь так и произошло с большевиками летом 1917 г. Да и со сталинизмом в конце 20-х, когда был сделан выбор на распутье уже внутри социализма. Ведь говорить, что Сталин убрал Троцкого, Бухарина и т. п. просто ради власти чушь. Достаточно прочесть протоколы всех съездов партии. Шла напряженная идейная борьба разных проектов и философий. Взлет СССР и победа в войне держались на том идейном и теоретическом багаже, который был накоплен за 20 лет этих дебатов. Вклад уничтоженных оппонентов велик, без них было бы не осознать суть выбора и не найти путь по острию ножа.

Значит ли, что если Зюганов и Тюлькин держат тот же красный флаг, то программы их одинаковы? Вовсе нет. Если люди так думают, то это опять наше простодушие. И у Горбачева был такой флаг, а уж у Ельцина — еще краснее. А Троцкий и Сталин? Под одним флагом они совершенно противоположно решали судьбу России. Троцкий говорил: чорт с ней, мы подожжем с ее помощью мировую революцию,

это главное. А Сталин: бог с ней, с революцией, пусть сама вызревает, а мы давайте укрепим Россию — для нас, да и для всего человечества, это главное.

Вредно ли для КПРФ наличие оппонентов в "своем лагере"? Думаю, не только не вредно, но просто необходимо (хотя и бывает неприятно). Идеология и программа КПРФ создается не только Зюгановым, но и Гайдаром с Анпиловым они ее жмут, лепят и тянут с двух сторон. Если бы Анпилов не кусал за пятки, КПРФ утянули бы вправо.

Кто-то скажет: вошли бы в одну партию, а в ней бы образовали фракции. Это всегда непросто и возможно лишь при достаточном сходстве позиций. Такого сходства нет. К тому же политики возбуждены, нервы обнажены, многое воспринимают острее, чем следовало бы — договариваться трудно. Все они люди, а не компьютеры. Многое у них идет от чувства, от интуиции. По-моему, они сейчас даже не могут ясно сформулировать, в чем между ними отличия. Я, например, не читал текста со спокойным, рассудительным выявлением именно различий. Как вижу их я сам?

Начнем с очевидного. Люди разделяются по многим признакам: национальным, культурным и религиозным, по полу и возрасту и т. д. Конфликты, даже смертельные, могут возникнуть по всем линиям раздела. Один из многих видов раздела есть классовое деление общества. Признак принадлежности к классу отношение к собственности. Строго говоря, есть два класса: капиталисты и пролетарии. Между ними всегда идет классовая борьба, но ее формы различны от переговоров по цене рабочей силы, до холодной или тотальной горячей войны. Уже сложились установленные, фактически узаконенные правила классовой борьбы.

Это упрощенная до предела «классовая» схема. Деление по собственности лишь предпосылка, на ней должна вырасти разная культура двух классов, классовое сознание (по Марксу, "класс в себе" превращается в "класс для себя"). Так, в Англии пролетариат возник после приватизации общинных земель и сгона крестьян в город. Но, живя в городе и работая на фабриках, он лишь через двести лет стал осознавать себя как класс. Даже в середине XIX в. рабочие боролись, как крестьяне — "против несправедливости". Маркс сделал грандиозную работу в главном и не мог развить нюансы. А они для нас сегодня очень важны. Так, он указал (а уж недавно антропологи развили), что на начальном этапе классовая борьба имеет характер этнической, расовой. Капиталист должен видеть в рабочем человека иной расы, поэтому сначала надо было пройти этап колониализма и воспитать в себе расизм — иначе было не оправдать в душе эксплуатацию своего же соотечественника. Капиталисты были колонизаторами в своей стране.

Что произошло в СССР? Все знают: часть номенклатуры вошла в союз с преступным миром и, используя рычаги власти и идеологического воздействия, завладела общенародной собственностью. Эта акция преступна, она не оправдана ни правом, ни моралью, ни экономической целесообразностью. Присвоение собственности вовсе не породило рачительного хозяина, а угробило хозяйство. А кто такие «банкиры», которых создал гайдаровский Минфин и которые хладнокровно ограбили миллионы вкладчиков? Обычные уголовники-мошенники, орудующие под защитой крминиального политического режима. Чего же хотят эти расхитители государственной и личной собственности?