Опыт построения исповеди по десяти заповедям

Архимандрит Иоанн

Господи, прости нас, грешных!

22. Мы грешны против восьмой заповеди, если заведомо не предохранили других от убытков, зная, что они могут произойти. А в бедах и нуждах не пользовались ли растерянностью или безвыходностью положения пострадавшего? Не похищали ли чего от пожара, при наводнении или еще каких стихийных бедствиях? Не брали ли непосильной платы за свою помощь пострадавшим? Если это случалось с нами, кайтесь Господу!

Господи, прости нас, жестоких, своекорыстных и немилосердных!

23. Если даже мы чисты от всех или большинства перечисленных выше преступлений против восьмой заповеди Закона Божия, то надо помнить всем нам, что помимо материального

достояния, каждый из нас одарен от Господа различными талантами и способностями. Тратили ли вы их на пользу ближним? Помогали ли добрым советом, обращали ли на путь истины заблудших, утешали ли в несчастье, и вообще, живем ли мы для людей или живем только для себя, закостенев в предельном эгоизме?

Спросите свою совесть, и если она укоряет вас, кайтесь Господу!

Господи, прости нас, грешных!

Девятая заповедь

Не послушествуй на друга своего свидетельства ложна

Не произноси на ближнего своего ложного слова.

Мы настолько заражены грехами против этой заповеди, что не проходит и дня – какое дня! – часа без этого греха. Это грехи нашей порочной души, нашего злого сердца, которые происходят через наш скверный язык. Принесем же Господу чистосердечное раскаяние!

1. Этой заповедью нам, христианам, запрещается всякаяложь во всех ее видах. Отец лжи – диавол, и потому никогда и никакая ложь не может быть оправдана. Посмотрим на свою жизнь, как опутываем мы себя ложью и когда надо, и когда не надо. Никто даже и не тянет нас за язык, а мы для чего-то наговариваем придуманную ложь окружающим.

Господи, прости нас, грешных!

2. А осуждения и пересуды? Да мы, очевидно, реже вдыхаем воздух, чем осуждаем и мысленно, и вслух, и присутствующих, и отсутствующих. Осуждение, увы, – это самый любимый предмет наших разговоров. А Господь сказал: "Не судите, да не судимы будете..." (Мф. 7, 1). Но мы и не вспоминаем об этом. Мы потонули в осуждениях и пересудах! Мы жить без этого не можем. Собрались двое или трое, не успели рта раскрыть, всего несколько фраз произнесли – и уже осуждение, а уж в мыслях мы и вообще из осуждения не выходим.

Господи, прости нас, грешных!

А вот послушайте, как научились рассуждать любомудрые люди!

Обличая страсть осуждать ближнего по поводу какого-либо его нравственного падения, один замечательный западный проповедник, Е. Берсье, говорил:

"Один из наших ближних пал!.. Итак, если вы действительно проникнуты духом Христа, то позвольте мне выразить впечатление, которое произведет это падение на вашу душу. Он пал. Но вы, осуждающие его, разве никогда не падали сами? Будет ли вам приятно, когда враждебный голос начнет рассказывать ваше предосудительное прошлое, и разве вас не успокаивает та мысль, что забвение похоронило его навсегда?

Ваша жизнь, скажете вы, была свободна от больших погрешностей. Согласен. Но себе ли вы обязаны этим? Если вам недоставало случаев для падения, то не стремилось ли ваше сердце к ним тысячу раз, не жаждало ли и не домогалось ли их? Покажите-ка нам, если осмелитесь, историю вашей внутренней жизни! Расскажите нам о тех тайных мыслях, о которых никто и не подозревал, о тех постыдных вожделениях, глухих страстях, недостойных желаниях и успехах самолюбия, которые вы лелеяли и осуществляли по заранее обдуманному плану, в ущерб смирению и к скорби других. Всего этого не видал ни один человеческий взгляд. И в то время, как эта бездна греха бродила в вашей голове и душе, ваша жизнь была всегда благоустроена, всеми признаваема и

уважаема. Предположим теперь, что в одну из этих минут, когда страсть зажгла ваше сердце и обольстила вашу совесть, явилось искушение действительное, живое, со всеми своими прелестями и очарованием, что сталось бы с вами? Куда девалась бы гордость беспорочной жизни и беспозорного прошлого? Предположим, что это первое падение обратило на себя взгляд человека, который по недостатку терпимости осудил бы и изобличил вас, как вы осуждали ближнего, что сталось бы с вами? Бог пощадил вас в Своем милосердии. Тысячи обстоятельств отвращали ваше падение, но будьте уверены, что, будучи предоставлены своим инстинктам, вы погибли бы и что высшая причина вашего спасения заключается не в вас самих.

Ваш ближний пал! Но знаете ли вы его историю? Знаете ли вы, какие заблуждения окружали его, какие обольщения обуревали, какие искушения застилали ему свет, загромождали ему путь? Знаете ли вы, что в роковой час падения ему недоставало братской руки, могущей его поддержать и спасти, и эта рука могла быть вашей?

Ваш ближний пал!.. Но знал ли он то, что знаете вы? Было ли у него прошлое, полное благословений и чистых влияний, могущее его предохранить? Изведал ли он, подобно вам, от своей колыбели молитвы, слезы, предостережения матери-христианки? Было ли ему открыто Евангелие с самого начала? Видел ли он на своем пути Крест, простиравший к нему надежду спасения? Слышал ли он многочисленные предостережения, в которых никогда не нуждались вы?

Итак, в глазах Бога, взвешивающего все на Своих весах, кто из вас виновнее? Кому Он дал больше талантов? К кому Он будет требовательнее?

Вот, братие, первое впечатление от падения одного из наших ближних: оно должно явиться скорбным обращением к самому себе, искренним смирением перед Богом. Первое побуждение влечет другое: это действительное и глубокое сострадание к тому, кого постигло зло.

Читая прекрасные главы, в которых Евангелие рассказывает нам о рождении Спасителя, и в особенности о дивном гимне, которым Ангелы оглашали равнины Вифлеема, вы никогда, может быть, не размышляли, сколько трогательного было в том факте, что Ангелы, то есть существа остающиеся чистыми, первые радуются и благословляют Бога за спасение падшего человечества! Таким образом, чем ближе к Богу и чем святее любовь, изъявляемая Ему, тем более способны к состраданию и милосердию. И зачем ссылаться на Ангелов, когда Тот, Кому поклоняются сами Ангелы, Кого Писание называет Святым и Праведным, представляется нам всюду бесконечно сострадательным и милосердным к падшим существам.

И если те, которые остаются чистыми, и Тот, Кто был самою Святостью, тронуты виновностью наших ближних, что же должны чувствовать к ним мы, которые все виновны в разных степенях и причастны их заблуждениям?"

Вот как должен рассуждать христианин!

Когда же мы положим начало своему исправлению? Когда обуздаем свой язык? Ведь многие, весьма многие из нас уже перешагнули половину, а то и подходят к концу своей жизни!

Господи, положи "хранение устом моим и дверь ограждения о устнах моих" хоть под конец жизни!

3. Девятая заповедь запрещает нам клевету на ближнего своего. Клевета – это самое возмутительное оскорбление ближних. Клевета подобна убийству! Смотрите, даже пророк Давид молится: "Избави мя от клеветы человеческия, и сохраню заповеди Твоя!" (Пс. 118, 134).

Если кто оклеветал кого из знакомых пред начальством или пред родными, – кайтесь со слезами Господу! Просите пощадить вас, как самых настоящих убийц, и немедленно, кому можете, говорите обратное, снимите клевету, какую вы возвели на человека, и, дай Бог, чтобы ваша клевета не наделала еще непоправимого зла!