Оракул Апокалипсиса
Шрифт:
– Подожди, подожди, – прервала ее Ангелина, – только потом произошла нестыковка. Похоже, что кто-то обманул обманщиков!
– И перепрятал головы, рукопись и, возможно, еще какие-то документы и реликвии, которые публике не показывали! – дополнила идею Ангелины Екатерина Дмитриевна.
– Вы все правильно поняли, мои дорогие! – с видом учителя, радующегося успеху учеников, заявила Марго и обратилась к Эврару: – Ты видишь, какая из нас прекрасная команда получилась! Этим и объясняется ссора между Хермансом и Лорисом! Кристиан явно обвинял Флориана
– И сегодня, когда все узнали о самоубийстве Генриха?
– Теперь они уже не играли.
– Все это вполне похоже на правду, – согласился Эврар, – не узнаю тебя, дорогая. Фактически ты обвиняешь своего возлюбленного в уголовном преступлении?
– Сократ мне друг, но истина дороже! – Похоже, Марго окончательно вошла в роль героини античной трагедии.
Эврар усмехнулся. Свою кузину он знал лучше, чем кто-либо.
– No comment! – заявил он и уже более серьезным тоном продолжил: – Только если все сказанное отвечает на вопрос, кто стоит за ограблением, появляется другая проблема: кто обворовал воров? И самое главное, все это никоим образом не разрешает главную задачу: кто убил Женевьеву Бренон, профессора Лоуренса и Генриха Фроста…
– И еще ты забыл о четвертом убийстве, – четко, выделяя каждое слово, произнесла Марго.
– Каком? – напрягся Эврар.
– Отца Женевьевы Бренон.
– Это всего лишь предположения, основанные на одной-единственной фразе Генриха Фроста.
– Помнишь, как ты давным-давно сам мне говорил, что разгадка очень многих преступлений основана на одной-единственной детали или на одной неосторожной фразе?
– Ты меня сейчас на словах молодого и самоуверенного следователя будешь ловить, – нахмурился Эврар, а потом махнул рукой, – ладно твоя взяла, я сам лично займусь отцом Женевьевы Бренон…
Глава 12. Долго ли, коротко ли, а конец будет…
Это был один из тех сентябрьских дней, когда днем было тепло, даже жарко. Но с уходящим солнцем жара пропадала бесследно, и промозглый сумрак заставлял закутываться потеплее в настоящее осеннее пальто. Темнело рано, и в воздухе уже пахло осенью. Подруги сидели перед камином. По обоюдному согласию они решили вечерами по замку не шляться. Судьбу провоцировать было незачем. Тем более все, что могли, они уже узнали, теперь оставалось только ждать. Марго даже Филиппа видеть не хотелось. Ангелина даже удивилась:
– Вы что, поссорились?
– Нет, просто нам необходим перерыв.
– Вы что, решили расстаться? – спросила Екатерина Дмитриевна.
– Не знаю, – ушла от ответа Марго, наблюдая за языками пламени.
– Ты решила оставить Филиппа? – не веря собственным ушам, переспросила Ангелина. – Катя, ущипни меня! Совсем наша старушка спятила! Тебя какая муха укусила?
– Не знаю, сложно сказать, – потянула Марго.
– Уж как-нибудь скажи! – с оттенком угрозы произнесла Ангелина. – После всего, что мы тут пережили, отчасти из-за того, чтобы помочь твоей любви!
– Ну,
Ангелина и Екатерина Великая молчали, соглашаться с Марго им как-то не хотелось.
– Ничего не понимаю, – только пробормотала Ангелина, – мужик красив, как Аполлон, на десять лет моложе, умен, с юмором, на эту идиотку молиться готов, и… ей необходима пауза!
– Анжи, не кипятись, я не восемнадцатилетсяя девица, которой позарез нужно замуж, детей мне не рожать – уже не получится. Партнер мне нужен постольку-поскольку. Почему тебя это так возмущает? Возьми его себе, если ты считаешь его таким идеальным!
– При чем тут я? Мне и так хорошо, – сразу же остыла Ангелина.
– Как это – при чем? – сразу же использовала преимущество Марго. – Тебе и так хорошо, а мне необходимо обязательно хомут на шею вешать.
– Почему ты сравниваешь ваши отношения с хомутом?
– А с чем я должна их сравнивать? Ты только представь, что мне придется видеть его минимум десять часов в сутки!
– Большую часть из которых ты будешь спать, – не сдавалась Ангелина.
– А в выходные – все двадцать четыре часа! – трагическим тоном заявила Марго.
Екатерина Дмитриевна расхохоталась.
– Посмотрите на себя со стороны: нахохлились, словно наседки на жердочке! Да никто вас ни с кем жить не заставляет. Возмущение Анжи я прекрасно понимаю, но, с другой стороны, Филиппу мы просто обязаны были помочь и помогли, так что все хорошо…
– Что хорошо кончается, – сменила гнев на милость Ангелина и совершенно другим тоном добавила: – Тем более это еще бабушка надвое сказала, помогли мы ему или нет.
– Вот именно, – как ни странно, подтвердила Марго, – и кстати, в самый первый день я заначила одну бутылочку их великолепного шампанского, вот мы сейчас ее и разопьем!
– Это когда ты разговор двух покойников подслушала?
– Точно, – наморщила лоб Марго и немного грустно улыбнулась, – а я, представьте, себе в этом отчет не отдавала. Действительно, разговор двух покойников!
– Ты же шампанское приготовила ко встрече с Филиппом? – удивилась Екатерина Дмитриевна. – Почему тогда зажала?
– А кто меня знает? – развела руками Марго. Она прошла к бару, вытащила бутылку и протянула Ангелине: – Открывай, у тебя всегда лучше получается.
– Не лучше, а просто опыта побольше, это ты привыкла, что тебя все обслуживают.
– Не ворчи, через пару десятков лет стану старушкой, никто мной, бедненькой, интересоваться не будет, вот и научусь!
Ангелина рассмеялась, ловко открыла шампанское и стала разливать пенящийся напиток, но вдруг замерла.
– Осторожно, прольешь! – забеспокоилась Марго.
Ангелина опомнилась и поставила бутылку.
– Что случилось?
– Так, в голову пришло, – отмахнулась она с тем же сосредоточенным видом.
– Да говори же! – потребовала Марго.
– Вспомнился последний разговор с Генрихом, и я подумала: почему он об этом заговорил?