Оракул Чернобыля
Шрифт:
Если смотреть по нарисованной карте, то путь мой никаких сложностей не представлял. Всего было три важных ориентира, первым, который был виден с окна здания, в котором мы находились, было большое сломанное дерево, образующее в изломе букву Л. Дальше видимость из окна преграждала небольшая роща, и маршрут пришлось изучать строго по карте. За небольшой рощей начиналась старая дорога, вдоль которой мне следовало двигаться вплоть до полуразрушенной автобусной остановки. За остановкой дорога начинала уходить вправо, где мне следовало не сворачивать вдоль трассы, а двигаться прямо, ориентируясь на брошенный посредине поля грузовой рефрижератор, дойдя до которого я и должен был увидеть базу Сухаря. Получив все необходимые инструкции, я сунул нарисованную
Пробежав мимо застреленных ранее зомби, я повернул направо и устремился к первому ориентиру. До дерева было около трех ста метров и его хорошо было видно, оно словно чертовы ворота открывали мне путь домой и с каждым шагом этот путь становился все ближе и ближе. Я знал, что Сифыч следит за мной через оптику с третьего этажа, но, не смотря на это, я все равно постоянно оглядывался назад. За время, проведенное в зоне, я настолько к этому привык, что даже не замечал того, что постоянно держал под контролем все триста шестьдесят градусов окружающего меня пространства. На пути к чертовым воротам я обогнул «воронку», которая была отмечена на моей карте, и мало того отмечена ржавой табличкой воткнутой в землю с надписью «она». Все-таки в зоне любят иронию и юмор, хотя юмор, насколько я заметил в основном и черный, но все же.
У дерева, за которым начиналась непроглядная роща, я сделал привал и сверился с картой. Судя по ней, я должен был идти прямо, никуда не сворачивая. Аномалий в роще не было, если верить той же карте, но зато была протоптана небольшая тропинка, которую мне следовало отыскать, и по ней, без особых трудностей перебраться на другую сторону.
Самую большую опасность в роще представляли не мутанты, как я ранее полагал, а самые заурядные кусты. Дело в том, что ближе к центру зоны, мутировали не только звери, но и растения, и самые безобидные их представители встречались именно в темной долине. Их опасность, а может быть и безобидность, заключалась в том, что на ветках этих самых обычных кустов росли острые как бритва колючки с зазубринами в виде таких же острых крючков. Стоило зацепиться одеждой за такую вот смертоносную ветку и запаниковать, как в мгновение ока оказываешься в полном плену кровожадного растения. Каждое новое движение, которое человек, попавший в такую западню, предпринимает, чтобы спастись, лишь приближает его погибель и все больше окутывает его острыми сетями.
Я сразу же заметил вход в рощу, все-таки темная долина был обитаемым районом, и табличка с характерной стрелкой, указывающей на вход, лишь подтверждала этот факт. Я пошарил взглядом по сторонам и наткнулся глазами на старую ветку, некогда упавшую с дерева. Подобрав ее и обстругав с помощью ножа ненужные сучки, я, закинув автомат за плечо и вооруженный новым полу копьем, отправился в путь.
Пробираться сквозь заросли заостренных шипов и колючек оказалось не простой задачей. Кусты бушевали, и их ветки ненавязчиво свисая над тропой, несли безмолвную угрозу. Если бы не наставления Сифыча о копье, я бы давно запутался и стал бы украшением кустов в виде живой гирлянды, но следуя его советом, я смог избежать незавидной участи. Деревянное копье помогало отводить в стороны вездесущие опасные ветки, при этом оно не цеплялось за них, и оставалось при мне. Я прошел примерно полпути, когда за очередным хитрым поворотом тропинки я заметил то, во что с легкостью мог здесь превратиться.
На одном из кустов, окутанное эластичными ветками, как гусеница коконом, висело тело неудачливого сталкера. Его правая рука, в неестественно вывернутой вниз позиции, до сих пор сжимала автомат, который превратился в такой же кокон, только поменьше, как и его хозяин. Видимо он недавно попал в эту западню, так как ветви еще были измазаны запекшейся кровью, и дуло автомата не успело покрыться ржавчиной. Я почувствовал, как ледяные мурашки прокатываются волнами по моему телу, мне было жаль этого бедолагу, и у меня
После увиденного мной эпизода, я продолжил движение с удвоенной осторожностью. Мне не хотелось разделить участь того бедолаги, и я шел как минер по минному полю, отодвигая каждую мало-мальски опасную ветвь. На преодоление колючей рощи у меня ушло около двадцати минут. Я вышел. Первое что я сделал, оказавшись на безопасной местности — упал на землю. Только тогда, когда опасность осталась позади, я осознал, насколько близко я был от смерти. Ноги и руки била неунимаемая дрожь, дыхание участилось и мне потребовалось около пяти минут, что бы придти в норму. Фотография кокона мертвого сталкера, запутавшегося в цепких лапах растительности, на всю жизнь отпечаталась в памяти и теперь стояла у меня перед глазами.
Дорога, которая была отмечена на карте, и вдоль которой я должен был идти, находилась в тридцати метрах от выхода из рощи. Я отбросил в сторону свое копье так, что бы на обратном пути без труда его отыскать, перехватил автомат, снял его с предохранителя и побежал. Сама дорога находилась на небольшой возвышенности, так, что справа и слева от нее образовывались два углубления. По левому из них, мне и следовало идти. Я спрыгнул в ров, он оказался мне примерно по пояс, и в случае опасности представлял собой хорошее укрытие. Сверившись еще раз с картой, я пригнулся и побежал вдоль рва в сторону базы Сухаря.
До остановки, у которой дорога сворачивала вправо, оставалось около ста метров. Я отчетливо видел ее, и решил было поднажать, как боковым зрением, увидел какое-то движение слева. Реакция и рефлексы, неизвестно как выработанные сработали безупречно. Если бы кто-нибудь наблюдал за мной в этот момент, то он с уверенностью заявил бы, что я споткнулся и упал, но это было не так. Я мгновенно отреагировал на опасность. Поднявшись на корточки, я выглянул из своего укрытия, и осторожно осмотрелся. Действительно в ста пятидесяти метрах от меня, среди группы деревьев что-то двигалось. Я взял автомат и посмотрел туда через оптику.
Среди деревьев копошилась стадо диких чернобыльских кабанов. Их было около десяти штук, и я прекрасно помнил, на что способны эти твари. По всей видимости, они не заметили меня, и я оставался в выигрышном положении. Я еще немного последил за ними, и, удостоверившись в том, что я нахожусь здесь инкогнито, пригнулся и вприсядку продолжил свой путь. Ходить гуськом не очень-то приятная затея. Через двадцать метров такой ходьбы у меня затекли ноги, и я сделал привал. Разведка местности подтвердила, что я еще был не замеченным, и у меня еще были шансы.
Отдохнув, я продолжил путь. Мой ров становился все ниже и ниже, и вскоре мне пришлось ползти по-пластунски. Через полчаса я добрался-таки до второго ориентира, то есть до остановки. Ров, хоть и не глубокий уходил вместе с дорогой вправо, а мой путь лежал в открытое поле, туда, где виднелся старый брошенный грузовик рефрижератор. Я достал карту и еще раз сверился с ней. Аномалий на моем пути не было. Были лишь две жарки, но они находились правее, и один выверт, но он был гораздо дальше, почти около самой базы. Я снова припал к прицелу автомата. Грузовик был в двух ста метрах впереди, а кабаны, примерно на таком же расстоянии за мной. Я не знал, кто может бежать быстрей, я или громадные секачи, но догадки такие у меня были. Начинало темнеть и темная долина в самом ближайшем будущем обещала стать черной. Время выбора таяло на глазах. Мои шансы добраться до контейнера и забраться в него были невелики, но шансы добраться до базы в полной темноте были еще меньше. Я вспомнил, что у меня есть дымовая шашка, и, просчитав примерно траекторию моего бега к контейнеру, по отношению к стае кабанов я сорвал ее с держателя на комбинезоне и забросил в траву. Как только облако густого дыма поднялось в воздух, я подорвался с места, и со всех ног, побежал к грузовику.