Оранжерейный цветок
Шрифт:
Её улыбка исчезает.
Я люблю Ло, но он может быть настоящим, блять, мудаком.
Коннор молчит, сосредоточившись на вождении, а я пользуюсь возможностью подбодрить Дэйзи. Я обхватываю её за талию и сажаю между своих раздвинутых ног. От неожиданности она снова улыбается, и я просовываю одну руку под футболку, поглаживая её спину, а другой массирую плечо.
Её напряженные мышцы не могут расслабиться, когда я так близко. Чем больше я разминаю пальцами её плечо и провожу ладонью по спине, тем сильнее она напрягается и хватается
Она целенаправленно двигает задницей, сильнее вжимаясь в мою промежность. Твою мать.
Я убираю руку из-под её футболки и провожу пальцами по её волосам.
— Мне нравятся твои волосы, потому что ты выглядишь дико, но ты можешь сделать с ними что угодно, и мне всё равно понравится.
Я хочу, чтобы она сама выбирала длину и цвет, исходя из своих желаний. Её мама и агентство и так много диктовали, как она должна выглядеть. Я не собираюсь перенимать теперь эту роль.
Она поворачивается, мои руки падают с её плеч. И, по сути, она почти что на моих коленях. Единственное что, её задница на краю сиденья, а не на мне.
— Можно мне взять твой нож? — спрашивает она.
Я смотрю на неё сверху вниз и прижимаюсь к её лицу, проводя большим пальцем по её гладкой щеке.
— Какой нож?
Она тянется к моей лодыжке, и я хватаю её за запястье, чтобы остановить. Улыбка играет на её губах, озорство пляшет в её глазах.
— Нож, который ты обычно берешь с собой в постель, — шепчет она шелковистым голосом.
Я ношу этот нож и сейчас, но я перестал пристегивать его к лодыжке на ночь, потому что думал, что это уменьшит её беспокойство, чтобы она видела, что я больше не волнуюсь о том, что кто-то вломится в её квартиру.
— Не говори о моём ноже, Кэллоуэй, — говорю я невозмутимо.
Она подаётся вперед, устроившись на моих коленях.
— Мне нравится твой нож.
Она чертовски несносная девчонка. Есть причина, по которой парни не могут продержаться с ней долго. В постели она, вероятно, не будет лежать спокойно, пока парень доминирует над ней. Она также не умоляет о полном контроле. Она хочет быть частью процесса, поэтому, когда я трахну её, она трахнет меня с такой же интенсивностью. Между нами происходит постоянное перетягивание каната, и я не ожидал, что это перенесётся на секс, но я уже знаю, что так и будет.
Мой взгляд становится жестким, я смотрю на неё взглядом, который пугает большинство женщин. Вместо этого её глаза светлеют, загипнотизированные темнотой внутри меня. Менталитет Мне плевать, что ты думаешь пугает некоторых людей, но её он привлекает. И всегда привлекал.
Она глубоко вздыхает и проводит рукой по моим волосам, прежде чем её губы касаются моего уха: — Ты мой волк.
Её руки опускаются на мою шею, наблюдая за тем, как я смотрю на неё.
— Мило, — говорю я.
— Милее некуда? —
Я качаю головой, наклоняюсь вперед и шепчу ей на ухо: — Милее некуда будет, когда ты будешь завернута в мои объятия, кончающая три или четыре раза, прежде чем заснуть.
Её пальцы крепче сжимают мою шею.
— Я едва могу кончить один раз, — шепчет она.
Мои брови взлетают вверх.
— Со мной ты кончила чертовски быстро, — вздыхаю я.
Она смотрит на мои губы, а я лезу в ботинок и достаю свой зазубренный нож.
Я протягиваю его ей, и она прикасается острием лезвия к своему пальцу, не доводя до крови, а просто проверяя остроту.
— Он сможет разрезать волосы, — уверяю я её.
Она всё ещё внимательно рассматривает лезвие с отстраненным видом. Затем она говорит, выдыхая: — У меня никогда не было такого секса с парнем.
Я хмурюсь.
— Когда кто-то обнимает тебя?
Она кивает.
— Обычно они кладут голову на подушку и смотрят на меня, пока я сверху.
Меня это пиздец как раздражает, и раздражение проходит через мои черты лица.
— Мне не следовало говорить о других парнях, с которыми я была. Я знаю, что об этом типа непринято говорить в отношениях.
Она соскальзывает с моих коленей и забирает резинку для волос с моего запястья.
— Я не расстроился из-за того, что ты говорила о своих прошлых сексуальных опытах, — говорю я ей.
Я бросаю взгляд на переднюю часть машины. Мой брат крепко спит, а Коннор перестраивается с одной полосы в другою, делая вид, что ему всё безразлично. Не думаю, что он нас слышит, а если и слышит, то, скорее всего, держит своё мнение при себе. Я оглядываюсь на Дэйзи, которая завязывает волосы в низкий хвост.
— Ты выглядел крайне недовольным, — говорит она.
— Конечно я, блять, недоволен, — шепчу я. — Ты заслуживаешь лучшего.
— А что лучше? — спрашивает она.
— Тот, кто обращает на тебя внимание, — говорю я ей. — Тот, кто видит, что тебе нравится и не нравится, не спрашивая, — а потом я наклоняюсь вперед и шепчу ей на ухо: — Тот, кто делает тебя такой мокрой, что ты кричишь, когда кончаешь.
Её лицо слегка краснеет, она откидывает волосы и шепчет в ответ: — Где ты был три года назад?
Ей было пятнадцать. Мне было двадцать два.
— Три года назад, — шепчу я, — я встретил тебя на новогодней вечеринке, где тебя накачали наркотиками, и я отнёс тебя в свою машину.
Она качает головой.
— Ты встретил меня до этого у меня дома. Ты помахал мне рукой.
Я помню это.
— Я не знал, что ты сестра Лили. Честно говоря, я думал, что тебе двадцать два и ты одна из подруг Роуз.
Когда Лили показала на высокую блондинку, которая ела гранат на кухне, я подумал, что она, блять, великолепна. Поэтому я помахал ей рукой. Её лицо засветилось, и она быстро окинула меня взглядом, её губы изогнулись в милой улыбке.