Орден Архитекторов 5
Шрифт:
– Смотри, – ткнул пальцем Скала, – вон, тело графа выносят…
– Ага, – кивнул я, наблюдая, как люди в белых халатах, словно муравьи, суетятся вокруг носилок, – ты не разбудил зверя. Ты, кажется, его добил.
Вот этого я как раз и не хотел. Но что сделано, то сделано. Будем теперь плясать из этой обстановки.
– Готовься, дядя Кирь, – сказал я Скале.
– К чему? – непонимающе спросил он, оторвавшись от бинокля.
– Сейчас ночь, его забирают. Судя по всему, он ещё жив. Не факт, что это будет продолжаться долго. Не знаю, откачают его или не откачают. Кажется,
– Нет, – кивнул Скала, – твой дед не экономил на материалах.
Скала вложил в голема одну из бомб, которые я делал для Бориса. А они были чрезвычайно мощными. Не зря я назвал одну из них «Граната Судного Дня». Внешне она не отличалась от обычной гранаты, а вот взрывчатка там внутри настолько спрессованная, что она по мощности как сразу пятнадцать обычных гранат. Борису-то я всё это, понятное дело, объяснил. А вот объяснил ли Борис Скале, когда делился запасами – не факт.
– В общем, готовься, – сказал я, – этой ночью мы переезжаем.
– Думаешь, они начнут мстить? – уточнил Скала.
– Нет, – покачал головой я. – Мы переезжаем в моё настоящее имение. Собирай людей. А я големов соберу.
Я вышел из комнаты и спустился в свою мастерскую. Когда сказал, что големов соберу, я обманул. На самом деле, я их создам.
Пока работал над созданием новых големов, мне позвонили некоторые из моих друзей-аристократов. Вежливо поинтересовались, не нужна ли мне помощь. Среди них был и Аркадий Иосифович. Я с интересом спросил у него, какую помощь он мог бы мне оказать. На что Аркадий Иосифович заявил, что может вытащить меня из этой передряги. Вот только его "услуга" почему-то касалась только лично меня, но никак не моих людей. Так что я вежливо отказался, сказав, что справлюсь собственными силами.
Для новой операции я решил использовать «одноразок» – песчаных големов. Они крайне эффективны, но долго не живут. Такие подходят лучше всего, когда нужно не оставлять никаких следов. После применения они просто рассыпались в песчаную пыль, а та в свою очередь благополучно "утекала" обратно в землю.
На этот раз я сделал их в виде пауков – быстро бегающих и высоко прыгающих тварюшек, лапки которых вооружил острыми, как бритвы, ножами. Всего их получилось около тридцати штук, но больше было и не нужно. Это крайне эффективное оружие – стрелять и бить по ним было бесполезно, ведь песок – крайне текучая субстанция, способная быстро собираться обратно в форму.
Ещё сделал троих големов-арбалетчиков, высотой под метр-двадцать, всё их тело – один большой боезапас, в которое помещается под сотню усиленных болтов.
Когда всё было готово, все собрались. Анастасия тоже захотела пойти на штурм, заявив, что хочет быть полезной. Но я отвёл её в комнату, выдал женский бинокль и сказал, что её задача наблюдать.
Дальше мои бойцы пошли по подземному проходу, который я сделал заранее, через лабиринт. Сначала пошли големы по одному проходу, люди – по другому. Часть людей осталась снаружи – если кто-то из людей Иванова вдруг начнёт убегать, то они их перехватят.
Я же сам с ними не пошёл. Когда вся операция по штурму имения Иванова началась, я вышел во двор. И, используя свой Дар, заклинил пушки у броневиков, которые взяли нашу территорию в осаду. Всего их было почти тридцать штук.
Затем начал погружать их под землю. Энергии на это ушло немало, но я справился. И стал их транспортировать под землёй в сторону своего настоящего имения, в специальный подземный гараж, где уже ждали мои бойцы.
С тремя машинами было тяжелее всего – они были с артефактной защитой. И на них ушло энергии примерно столько же, сколько на пятнадцать обычных, без артефактной защиты.
Я устало вытер пот со лба, чувствуя, как энергия покидает меня, и подумал: «Ну, теперь всё готово».
Окрестности Вадуца
“Царское Село”
Кирилл Александрович Полянин, он же Скала, ощущал, как по спине пробегает прохлада, но не от холодного ветра. Он вернулся. Вернулся в место, которое когда-то считал своим, место, где прошли лучшие годы его жизни. В воздухе витал знакомый запах хвои и влажной земли, но сам воздух будто наэлектризован, пропитан тревожным ожиданием.
Бывший глава гвардии Рода Вавилонских, Владимир Григорьевич, Железный Дед, как его прозвали, любил эту усадьбу. Каждый камень здесь хранил память о его победах, о его силе и несгибаемой воле. Скала помнил, как бродил здесь по парку, трогал шершавую кору вековых деревьев, представляя, как Дед вёл здесь свои тренировки, оттачивая мастерство, которое в будущем станет легендой.
Взгляд Скалы скользнул по лицам гвардейцев, выстроившихся в боевом порядке перед домом. Старики и зрелые мужчины, такие же, как и он сам. Но их глаза горели азартным огнём, той холодной решимостью, стальной закалкой, которая приходит только с опытом.
И если раньше при мысли о возвращении в это место сердце Скалы наполнялось горечью и обидой, то сейчас он испытывал нечто совсем другое – трепетную гордость. Потому что усадьба возвращалась к Вавилонским. Пусть и не к тому, кому он клялся в верности много лет назад.
От мысли об Аристархе, сыне Железного Деда, Скалу передёрнуло. Слабак, тряпка, пьяница… Он приложил все усилия, чтобы разрушить то, что Дед создавал годами – растратил богатства Рода, распустил гвардию, потерял влияние. От него, Скалы, этот никчёмный наследник добился только одного – презрения и отвращения.
Но Теодор… Внук Железного Деда. Этот тихий, неприметный парень, которого Скала помнил ещё худым, нескладным мальчишкой, оказался достойным наследником. И кто бы мог подумать, что он всё это время тайно готовился, оттачивал свои способности, чтобы сбросить с себя груз позора, который навлекли на Род его родители.
Скалу не покидало ощущение некоторой вины перед Теодором. Парень мог бы ему довериться. Скала всегда хорошо к нему относился, видел в нём искру той же силы, той же непреклонности, которая была присуща Деду. Он мог бы помочь Теодору избежать многих ошибок, предостеречь от опасности. Но Теодор поступил, как настоящий мужчина, как истинный глава Рода – взял всё в свои руки, не рассчитывая ни на кого, кроме себя.