Орден Кракена 4
Шрифт:
— А мордочка у тебя не треснет? — спрашиваю его, протягивая печеньку. — Ведь у тебя и так пузо больше, чем у нескольких енотов, вместе взятых.
Шкипер гордился своим пузом, потому что после моих слов он приложил лапки к своему животу и начал его с довольством поглаживать.
— Ладно, как знаешь, — сказал я, давая ему ещё одну печеньку. — Но учти, что такими темпами скоро тебе будет сложно бегать.
Енот махнул на меня лапкой и, улегшись на спину, начал жевать печеньку.
Немного удивляясь тому, каких енотов воспитал, я продолжил наблюдать за оставшимися двумя «скалолазами.» Рико и Ковальски ползли с отрывом в метр друг от друга.
В волнении за них, невольно оторвал соломинку высохшей травы и начал жевать её. Ещё через десять минут Рико полетел вниз. С замиранием сердца подхватил его, и только после того, как опустил волосатика на землю, выдохнул. Конечно, и ему достал печеньку, но Рико вдруг агрессивно схватил её и разломал на две части, а потом и вовсе раскрошил в пыль.
— Слушай, Рико, понимаю, что до финиша было немного и, наверное, это вдвойне обидно, что ты сорвался, но не стоит так переживать, — попытался его успокоить.
Однако енот не слушал меня, а ругаясь на своем зверином языке, скалился и бил лапками по земле. А я подумал про себя: один обжора, а другой совершенно не может контролировать свой гнев. Остается только надеяться на неуклюжего Ковальского, иначе мы здесь до самого утра будем повторять попытки.
Не спуская глаз, следил за единственным своим «скалолазом.» Бедняга Ковальски на огромной высоте раскачивался лапками, держась за маленькую щель, затем перепрыгивал ещё выше. Успешно зацепившись за впадину между каменными блоками, он снова начинал раскачиваться. Но вдруг одна лапка у него соскользнула, и я даже отсюда почувствовал, как ему тяжело держаться другой. Пальчики на его лапках уже начали скользить вниз.
Мысленно передаю ему, что если он не сдастся, то куплю ему целое ведро голубики, которую он так любит, и постоянно просит добавлять в десерты. Получив мой сигнал, пушистик стиснул зубы, подтянулся на одной лапке, и перебросил другую на один блок выше. Помогая себе когтями задних лап, оттолкнулся от стены ещё немного, и вскоре он достиг вершины.
Отлично, это свершилось! Ковальски удивил нас всех! Я был очень доволен результатом, и повел группу енотов к воротам. Теперь оставалось только дождаться, когда Ковальски выведет дозорных из строя, чтобы мы могли проникнуть внутрь.
Конечно, незаметно обезвредить такое количество стражников — дело не быстрое, поэтому, подойдя к воротам, мы устроились на земле, ожидая сигнала от Ковальского. Я проверил зрением Кракена, что происходит сверху, и увидел интересное действо: один за другим, дозорные падали на каменные плиты, словно домино, а енот прыгал по стене так быстро, словно метеор. Самое забавное было то, как Ковальски прыгал за спиной у одного из дозорных, который постоянно поворачивался, слыша сзади какое-то движение, но так и не мог понять, откуда оно исходит. При этом енот не стоял на месте, меняя позицию с каждым поворотом арданца. Так можно было довести бедного дозорного до сумасшествия, может Ковальски и пытался это сделать. В общем, развлекался он, как мог. Вскоре пушистик, наигравшись, прикончил его, ну, а ещё через минут пятнадцать Кракен передал мне сигнал о том, что дозорные нейтрализованы. Поднявшись и разбудив спящих енотов, я принялся за ворота. Со всей силы бил по ним и, выпустив щупальца, прожигал. Ворота оказались крепкими, но мои щупальца ранее справлялись и не с такими сложными задачами. Кредом Кракена было разрушение, поэтому я довольно быстро с ними справился, пробив большую брешь. Как только проход был готов, мы мгновенно прорвались через него вместе с енотами внутрь, и понеслись в атаку.
В лагере возле заставы
Укутавшись в тёплое одеяло, главный стражник Грегор крепко спал в своей палатке. Его сны были сладкими и яркими: он видел себя женатым на женщине с пышными формами, чьи длинные волосы, заплетенные в косу, спускались до самого до пола. Она готовила для него вишнёвую запеканку, аромат и вкус которой превосходили все блюда из местных таверн. Днём они плавали на лодке по озеру, он дарил ей цветы, а она радостно смеялась над его шутками. Ночи проходили в страсти, и однажды они чуть не сломали кровать. В своём сне Грегор чувствовал, как его черноглазая жена нежно ласкает его руками и осыпает поцелуями. Однако издалека начали доноситься тревожные звуки. Как-будто что-то рушилось, и этот грохот постепенно проникал в его сонный мир мечты. Сначала Грегор пытался игнорировать его, но звук становился всё громче и настойчивее.
Наконец, не в силах больше выносить этот внешний шум, Грегор с неохотой открыл глаза. Только теперь он осознал, что шум был не частью его сновидения — кто-то действительно стучал очень громко. Главный стражник быстро вскочил и выбежал из палатки. На улице он увидел Алисию, которая смотрела на ворота заставы.
— Что за чертовщина там происходит? — спросил он.
— Ничего необычного, — спокойно ответила она, не оборачиваясь. — Просто Джон в одиночку штурмует ворота.
— Он что, сошёл с ума? — произнёс Грегор, и крикнул одному из стражников, чтобы тот принёс ему подзорную артефактную трубу.
Но пока стражник возился, звуки стихли, и из темноты перед ними с Алисией появился Квазик, вернувшийся от стены с новостями.
— Ну, что там? — сразу спросила его некромантка.
— Что-что… — улыбнулся Квазик. — Они попали внутрь, так что пора за работу.
Алисия побежала будить Айко и Багги, чтобы помочь Джону. Но оказалось, что Айко уже давно не спала. Она сидела на лошади, наблюдая за заставой. Грегор поспешно поднял своих стражников и отправился будить аристократов. Он ворвался в палатку к Рузельтону, который храпел, как медведь в берлоге, и не хотел просыпаться. Грегору пришлось дать ему пощёчину, чтобы разбудить. Граф вздрогнул и вскочил.
— Что случилось? Где пожар? — выпалил сонный Рузельтон.
— Какой пожар? — махнул руками главный стражник. — Собирай своих людей! Джон вынес ворота в заставе.
— Ты серьёзно? — удивился аристократ.
— Нет, блин, пошутил. Я же дурачок, — сказал Грегор с сарказмом.
— Ладно, — почесал затылок Рузельтон, и взял свой меч. — А это ты, кстати, меня ударил?
— Да.
Граф ответил ему пощёчиной и добавил:
— Теперь мы квиты!
— Что ты делаешь, Рузельтон? Бить должностное лицо — плохая идея.
— Это тебе не следовало меня бить, — усмехнулся Рузельтон и вышел из палатки.
— Я ведь иначе не мог тебя разбудить, — крикнул вслед ему Грегор, разводя руками.
Граф уже не слушал его, а спешил поднять своих гвардейцев. Грегор последовал его примеру, и продолжил обход остальных аристократов. Но некоторые из них сами уже проснулись от шума.
Через пятнадцать минут все союзники Джона бросились в заставу через пролом в воротах. Как только они проникли внутрь, сразу заметили, какая тут шла жестокая битва.