Ордынский волк. Самаркандский лев
Шрифт:
– Ну вот, слава Аллаху, мы и договорились! – обрадовался хан. Но он что-то недоговаривал. Хитро оглядел своих сановников. – А если я тебе поручу найти твоего друга – эмира Хусейна, первого заговорщика моего улуса – и привести его ко мне? Что скажешь на это, эмир Тимур?
Все затихли. Эмир Хусейн бежал из Мавераннахра от гнева и мести злобных могулов. Никто не простил его деду убийства хана Казана, никто не простил самому Хусейну его сопротивления.
– А какова будет участь моего товарища? – спросил Тимур.
Тень недовольства легла на лицо хана.
– А уж это как решу я, твой господин.
Тимур вздохнул.
– Мне бы не хотелось вести своего друга на верную смерть. Но если бы я попросил тебя за него и ты был бы милостив, а Хусейн поклялся бы никогда не выступать против тебя, вот когда бы я с радостью нашел его хоть на краю света и привел к тебе.
– Если бы ты! Ели бы я! Сколько «если бы»? – покачал головой Туглук-Тимур. – Хану надо подчиняться беспрекословно, храбрый эмир Тимур! Ну да что нам спорить – будем веселиться! Я в Самарканде, Мавераннахр покорен и лежит у моих ног, а твой меч, Тимур, принадлежит отныне мне. Сейчас будет пир! Музыканты будут ублажать наш слух, а прекрасные танцовщицы и гурии – взгляд и плоть! – Он похлопал в ладоши, призывая обещанные зрелища и веселье. – Да будет так!
Тимур облегченно вздохнул. Нет, травить его, кажется, пока никто не собирался.
Это была чистая правда. Хан Туглук-Тимур, сполна оценив военные таланты эмира Тимура, посчитал, что такого человека лучше иметь в друзьях. И сыну будет у кого поучиться. И Тимуру эта должность была очень кстати – он поднялся еще на одну ступень в иерархии местной аристократии. Практически стал в Мавераннахре вторым человеком после ханского сына Ильяса Ходжи. Но мальчишка ненавидел его, и окружение молодого хана тоже едва терпело своевольного чагатая, уже не раз бившего их в сражениях.
Было Тимуру на тот момент всего двадцать пять лет.
Время от времени Тимур приезжал в Шахризаб для беседы с шейхом Шемсом Ад-Дин Кулалем. Праведник наблюдал со стороны за деяниями своего духовного питомца. И вот в очередной раз он слушал его недалеко от мечети, в садике, у журчащего фонтана. Тимур говорил о постоянных испытаниях, которые выпадают на его долю. Война следует за войной, мира нет, кругом козни, почти все желают ему смерти. Как быть? Как вынести эту ношу?
Длиннобородый шейх кивал воину, похожему на грозовое облако, а потом сказал:
– Тимур, послушай меня. Величие Господа Бога состоит в том, что тех, кого он выделяет из своей паствы, он же подвергает бесчисленным испытаниям. Поэтому за всяким счастьем следует несчастье и за тяжелым трудом следует отдохновение, ибо таково установление Аллаха. Господь Бог, велик он и свят, если кому-либо из своих рабов дает власть и счастье, он испытывает его несчастьями забот. Пророк Юсуф (Юсуф – библейский Иосиф. – Авт.), приветствие ему, – шейх воздел черные от загара руки к небу, – пока не пережил несчастья и трудности, оказавшись в колодце, куда его бросили родные братья и откуда его извлекли чужие купцы, не достиг власти и царства. Адам, отец всего человечества, пока не познал полную лишений жизнь голышом, не достиг милости Господа в виде одеяния из слов: «И избрал его Господь». И наш пророк, лучший из всех пророков, наилучшие приветствия ему, пока не перенес лишений и несчастий переселений, не познал вкус победы. Чем ты лучше Юсуфа, Адама и нашего пророка? Скажи мне, Тимур?
– Ничем не лучше, – покачал тот головой. – Я и в подметки им не сгожусь, учитель. Но я все понял! Спасибо тебе.
– Видишь, мудрость входит в тебя, отважный Тимур. С каждым новым словом, каждой новой мыслью, с каждым новым биением сердца. Не упускай этого великого дара – понимать и усваивать уроки Создателя. Аллах любит тебя, можешь не сомневаться в этом!
Уходя из мечетного садика Шахризаба, одного Тимур не сказал шейху Шемсу Ад-Дин Кулалю. Терпеть невзгоды и лишения, ожидая милости Господа, – была не его доля. Тимур знал это наверняка. Одни лишь белые одежды скромного избранника Господа – это были не его одежды. Он лучше других владел мечом, он был воином. Он был тем хищным ястребом, который кружит в небе, высматривая добычу. Бросается и разит врага. Подчас беспощадно.
Иначе он просто не мог жить. Не умел. И не хотел.
Глава вторая
Адовы муки
Они потерялись надолго – Тимур и Хусейн. Пока Тимур был увлечен битвами с врагами хана Туглук-Тимура, выполняя обещанную роль полководца при его сыне, и еще более увлечен победами над неприятелем, потому что ему везло, Хусейн исчез из поля зрения друга. И тогда, во время очередного затишья, Тимур с избранными друзьями и хорошо вооруженным отрядом в полусотню человек отправился искать родственника. Его правой рукой отныне был Хаджи Сайф ад-Дин, славный бахадур. Жена, Ульджай Туркан-ага, напросилась с ним – она тоже беспокоилась о брате и не хотела оставаться в Кеше одна. Детей оставили на заботливую Кутлук Туркан-агу.
Тимур искал друга с добрыми новостями.
Он встретил Хусейна далеко от дома – в пустыне Хивака, у колодца Сагидж, напоившего многих путников, проходивших по этим местам. Хусейн сидел в тени худого деревца. Его окликнули. Он откинул капюшон. Хусейн стал еще чернее лицом. Глаза его блестели еще ярче, но совсем невесело.
Он был похож на демона ночи.
– Великий эмир Тимур, – язвительно усмехнулся мятежный беглец. – Верный друг Могулистана! Изгнанник и бродяга эмир Хусейн приветствует тебя! – поклонился он.
В голосе его открыто звучала издевка. Судьба не просто развела их на время: одному она дала великие привилегии, у другого отняла последнее. Но они обнялись как старинные друзья. Ульджай Туркан повисла на шее брата и долго не отпускала его.
– Как же ты изменился! – со слезами на глазах шептала она. – Я все время думаю, что Аллах отвернется от нашей семьи, что я потеряю тебя!
– Рано отчаиваться, милая, – обнимая сестру, отвечал он. – Аллах воистину велик, и он помогает своим верным детям. Никогда не поверю, что Всевышний отвернется от нас в пользу проклятых могулов.
В кибитке была и жена Хусейна – Сарай Мульк. Как же дрогнуло сердце Тимура, когда она вышла и он увидел ее. Сколько воспоминаний! Неясных, но таких упоительных надежд! Две девочки с сглазами серн со смехом врываются в зал, где юноши сражаются на деревянных мечах! Славные были времена! Казалось, они будут длиться вечно. А еще звучали в ушах слова отца, мудрого Тарагая: «Ты ей не пара». И вот теперь эти две девочки – молодые женщины – вновь перед ним.
– Приветствую тебя, храбрый Тимур, – поклонилась Сарай Мульк. Она вновь опустила глаза, как и тогда, в первый раз, и, кажется, вновь покраснела. – Здравствуй, милая Ульджай. – В ее глазах блеснули слезы при виде самой близкой подруги и родственницы. – Как же я рада видеть тебя!