Орел и Дракон
Шрифт:
– Я рада приветствовать вас здесь, короли норманнов, – певучим голосом произнесла Гизела на языке франков, и хотя викинги довольно много понимали, Хериберт на всякий случай переводил. – Я рада, что вы приняли мое предложение о переговорах, которые, я уповаю на Господа, принесут пользу и вам, и мне, и несчастной Франкии. Могу я узнать ваши имена?
«Наверняка ведь Хериберт уже все в подробностях обсказал», – подумал Рери, но Харальд тут же пустился рассказывать, кто они и откуда, и зачем бы Рери стал ему мешать? Когда графиня заговорила, он заметил, что у нее не хватает двух зубов, но все равно для своего возраста она выглядела потрясающе. Если не приглядываться, то не дашь ей больше двадцати пяти. Сколько
– Как передавал вам брат Филибер, я предлагаю вам принять выкуп и возвратить мне мужа, графа Амьенского, – продолжала графиня. – К тому же мы готовы дать выкуп за город Амьен. А епископ Лиутгард предлагает вам четыре чаши из чистого золота, по числу ваших королей, чтобы никто не чувствовал себя обиженным.
Епископ кивнул. По данному знаку один из сопровождавших его монахов развязал мешок, который бережно прижимал к груди, а другой вынул оттуда сначала одну, потом вторую золотую чашу и издалека показал викингам, повертел, чтобы те заблестели на солнце, возбуждая жадность в сердцах варваров. Чаши были хороши: довольно плоские, на широких подставках, одна гладкая, другая с ушками, верно, чтобы за них держать, украшенные поясками из драгоценных камней, чеканки, с тонким эмалевым узором.
– А где еще две? – возмутился Оттар.
Монах тут же передал чаши товарищу и извлек из мешка еще две – чуть поменьше первых.
– Ведь, как мне ведомо, только двое из вас истинно королевского рода, им и надлежит пользоваться большими сокровищами, чем другим, – изрек епископ.
Оттар погрозил кулаком Хериберту – уж это он разболтал, что здесь только двое урожденных конунгов, больше некому. Но Харальд приосанился – ему это различие понравилось.
– И все же этого мало, чтобы мы отказались от того, что получим, когда весь город станет нашей добычей, – заявил Харальд, красуясь перед женщиной своей силой и удалью. – Мы слышали, что у графини есть для нас еще кое-что. Я хотел бы услышать, что это. Надеюсь, это не какая-нибудь ерунда. А то ведь я склоняюсь к мысли взять город, повесить графа и взять его жену себе. Хоть она и немолода, красота и знатный род делают ее достойной меня.
Графиня, услышав перевод, а больше того поймав на себе взгляд Харальда, с которым он это говорил, слегка покраснела от досады и заговорила, избегая взглядом наглеца и обращаясь то к Рери, то к Вемунду, который ей казалось наиболее приличным человеком из этой волчьей стаи.
– Да, я могу предложить вам еще кое-что – и это много больше того, что вы возьмете в Амьене. Я хочу предложить вам союз, ибо так случилось, что вы можете помочь мне, а я смогу помочь вам. Вы нуждаетесь в хорошей добыче – я укажу, где вам взять ее. А вы за это поможете мне избавиться от моих злейших врагов.
– И кто эти враги?
– Некоторые из них – тоже норманны, но я знаю, что ваши вожди враждуют друг другом не менее, а то и сильнее, чем с христианами. Но другие – франки, ибо, по грехам нашим, и добрые христиане иной раз причиняют друг другу не меньше зла, чем самые жестокие язычники.
– Переводи попроще, – попросил Рери Хериберта. – Норманны? Христиане? У нее есть еще какие-то враги, кроме нас, и она хочет помощи против них?
Хериберт кивнул, прислушиваясь к речи графини.
– От первого ее мужа, Эберхарда, графа Фриульского, у графини Гизелы есть сын Адалард, – продолжал он переводить. – Год назад он, по воле короля, был назначен графом 18 Вермандуа, вскоре после того как графиня Гизела овдовела и сочла за благо покинуть Фриуль, чтобы, с соизволения своего брата, короля Карла, сочетаться браком с Гербальдом, графом Амьенским. Назначением этим остался весьма недоволен Хильдемар, сын Гунтарда, прежде занимавшего должность графа Вермандуа, в которой сменил его Гуго, сын императора Карла и аббат Сен-Кантен. В недавнем же времени аббат Гуго пал в битве с бретонцами, из-за чего должность освободилась, и король почел за благо отдать ее своему племяннику, графу Адаларду, сыну Эберхарда Фриульского.
18
В раннем средневековье «граф» был не дворянский титул, а должность полномочного правителя определенного края, назначаемого королем. Во Франции в описанное время графства все чаще передавались по наследству, переходя в полное владение знатных семей.
Большая часть его слушателей уже безнадежно запуталась в этих прежних и новых графах, некоторые из которых каким-то образом одновременно оказывались еще и аббатами. Впрочем, как раз последнему викинги не слишком удивлялись, поскольку на их родине хёвдинг, самый знатный и могущественный человек в своей округе, сам и приносил жертвы от лица всех людей. Их удивило бы скорее то, что не все графы одновременно представляют и высшую духовную власть, но сейчас было не до того. Разобраться бы, чего же от них хочет эта красивая белокожая женщина и смогут ли они исполнить ее желание, а также совпадут ли эти желания с их собственными.
– Обращение виконта Хильдемара к королю не возымело успеха, и он отступился – мнимо, как после выяснилось. Более того – когда в графстве Вермандуа появились норманны, виконт Хильдемар пришел к графу Адаларду со своей дружиной и первым предложил ему свои услуги для совместной борьбы с этим бичом Божиим. Но и эта его преданность оказалась ложной. Когда граф Адалард, пылая благородной отвагой, во главе своей конницы устремился на врага, в гуще схватки Хильдемар пытался поразить его, а потом отступил вместе со своим отрядом, бросив графа Вермандуа в ловушке. Тот получил тяжелую рану и оказался в плену. Войско норманнов с прошлой осени осаждает город Сен-Кантен, столицу графства Вермандуа, уже разграбив Гам, и Кателен, и Сен-Симон. Уже пал каструм Верманд, резиденция графа, и лишь в самом Сен-Кантене, защищенном высокими крепкими стенами, обороняются горожане, возглавляемые епископом Рейнульфом.
– И здесь епископ! – восхитился Оттар. – Так а нам-то что до всего этого?
– Графиня готова дать выкуп тем, кто избавит Сен-Кантен от осады. Это монеты и драгоценности, по стоимости равные тысяче фунтов серебра. Но деньги находятся в самом городе, и нельзя их взять иначе, как сняв осаду. Она предлагает это сделать вам, мужественные короли, ставя условием лишь то, чтобы ей передали ее сына, томящегося в плену. Вероятно, граф Адалард и епископ Рейнульф предложат выкуп за сохранность Сен-Кантена. Но главное, вы получите всю добычу, что взяли те норманны, уже год, если не больше, разоряющие земли Франкии. А добыча эта весьма велика, ибо многие богатые города и почитаемые монастыри стали уже их жертвами. Одно только огромное золотое ожерелье, которое носит на груди их вождь, – графиня приложила свою узкую ладонь к груди под горлом, показывая, какой ширины ожерелье, – сможет оправдать этот поход.
Когда Рери увидел этот жест, в его мыслях жгучей молнией мелькнула догадка – хотя он еще не знал, к чему этот жест относится, понимая франкскую речь графини с пятого на десятое.
И едва Хериберт закончил переводить, как Рери и Харальд, одновременно шагнув вперед, в один голос воскликнули:
– Что?!
– Золотое ожерелье вот такой ширины… – с некоторым недоумением повторил
Хериберт.
– Как его зовут? Этого человека! У которого ожерелье! Как его имя? Откуда он? – перебивая друг друга, закричали сыновья Хальвдана.