Орел
Шрифт:
– Захват Москвы? Ничего про него не слышал. И чем там все закончилось?
– Новгородцы в последний момент передумали, а рязанцы попали в заботливые руки моей супруги. Она женщина нервная. Сначала своей рукой убила Олега Рязанского и велела казнить остальных пленников. А потом собрала ополчение и взяла сам Переяславль Рязанский. Говорят там три дня шли уличные бои между сторонниками подчинения мне и противниками. Но победили сторонники….
– Ясно, - усмехнулся Ольгерд. – А ты еще прибедняешься. Не нужно. Не хочешь. Бессмысленно. Сам
– Ну… так получилось, - чуть смутившись, произнес Дмитрий. Наигранно конечно. – Поверь – мне и этого выше крыши….
– Пусть будет по-твоему, - хмыкнул Великий князь Литовский, улыбаясь. – Поверю. Что еще ты не хочешь присоединять к своей державе?
– Извини, сказать не могу. Не хочу портить сюрприз счастливчикам.
Глава 9
1372.02.22, Львов
Лошадь Дмитрия медленно шагала по полю. Осторожно ступая по мерзлой земле. За спиной громыхал копытами практически год непрерывной войны, измотавший невероятно. От неполных трех тысяч строевого состава легиона осталось всего восемнадцать сотен, да и с боеприпасами для пушек и арбалетов имелись сложности. Боевые столкновения все это время шли практически постоянно со всеми вытекающими последствиями….. С одной стороны это позволило бойцам натурально заматереть, даже вчерашним крестьянам, пошедшим в легион в стремлении к лучшей жизни. С другой… им требовался отдых. Даже во время Великой Отечественной войны части не держались на передовой по году подряд, отходя время от времени в тыл для пополнения и восстановления боеспособности.
Перед Императором России, каковым именовал себя Дмитрий Иоаннович, расположилась поистине огромная армия, по сравнению с которой воинство, пришедшее под Оршу год назад, терялось. Ведь король Венгрии объединил свои силы с Императором Священной Римской Империи. Известие о разгроме объединенных сил Венгрии, Польши и Литвы под Оршей в 1371 году потрясло всю Европу. И эти два могущественных монарха Старого Света постарались подстраховаться, стягивая все и вся, до чего только могли дотянуться. Даже с Венецией заключили мир, уступив ей Далмацию и Брешия, лишь бы та гарантировала перемирие на три года, высвобождая войска.
Союзник Дмитрия - Мамай, изрядно погулявший по югу Польши и востоку Венгрии, благополучно избежал столкновения с объединенными силами. И теперь медленно отступал за Днепр, отягощенный огромным обозом с честно награбленным имуществом. Дмитрий бы и сам не стал ввязываться в такую заварушку, отступая и оставляя после себя только выжженную землю. Слабое место любой большой армии – снабжение. Несколько недель маневров и объединенная армия Людовика и Карла сама себя съест. Но Мамай не успевал. А в его обозе была немалая доля Дмитрия, который был просто вынужден защищать свой успех….
Дмитрий остановился.
Там – в трех сотнях шагах за его спиной войско Императора спокойно ожидало начала битвы. Он неизменно вел их от победы к победе и теперь имел среди легионеров чуть ли не божественный авторитет. Они верили в него. В его удачу. В его счастливую звезду. А потому не страшились столь многочисленного врага. Не в первый раз им было оставлять за собой поле, после столкновений с силами во много раз превосходящих числом.
Навстречу подъехали хмурые Людовик Венгерский и Карл Люксембургский, в окружение своих приближенных. Да и чего им радоваться? У Дмитрия по Европе ходила такая репутация, что впору хоть вешайся или на меч кидайся.
– Доброе утро, - вполне благожелательно произнес Дмитрий. – Чистое небо, свежий мороз и большое поле – что еще нужно для славной битвы? Вы не находите?
– Ты так легко об этом говоришь? – Внимательно вглядываясь прищуренным взглядом на Дмитрия. – Мы привели огромную армию. Я слышал, что ты силен. Но большое сражение таит в себе много случайностей. И даже смерть.
– «Путь воина - означает смерть. Когда для выбора имеется два пути, выбирай тот, который ведёт к смерти» . Так гласит древняя мудрость. По ней жили мои предки, ныне пирующие в Вальхалле и улыбающиеся ныне моим успехам. А ваши предки улыбаются вам?
– Язычник… - сквозь зубы процедил Людовик.
– Я верю во Христа, - невозмутимо возразил Дмитрий. – Но не все мои предки верили. И не все ваши. Так что же, забывать об их славе? Каждому по вере его. Верил в Одина – попал в Вальхаллу, если достоин. Верил во Христа – попал в рай, если достоин.
– А подлая кража чужого титула – это достойный поступок? – Холодно поинтересовался Людовик.
– Это я у тебя хотел спросить, - усмехнулся Дмитрий. – Казимир – Бог с ним, с покойным. Присвоил себе то, чем обладать не имел права. Но ты-то? Как ты посмел этот титул на себя возложить?
– Что?!
– Погоди, - остановил Людовика Карл. – Почему Казимир не имел права на титул Rex Russian?
– Потому что этот титул принадлежал Рюриковичам, и мог отойти иному роду только по пресечению наследников. Даниил Галицкий утвердил этот титул, дабы начать собирать земли, порушенные распрями, идущими вот уже три века. Если бы я захватил одну деревушку в Венгрии и провозгласить себя королем Венгрии, то поступок был бы сравним с тем, что сотворил Казимир. Ольгерд и тот имел прав больше на этот титул, чем Казимир, ибо держал под своей рукой треть старых земель единой Руси, созданной Рюриком и его потомками пятьсот лет назад.
– Ты знал об этом? – Поинтересовался Карл у Людовика.
– Что «это»?
– То, что Казимир присвоил себе титул, на который не имел прав?
– Он завоевал земли, некогда принадлежавшие Даниилу, и взял себе титул Rex Russian. Что в этом не правильного?
– Разве с падением Иерусалима титул короля тех благословенных земель получили магометане? – Поинтересовался Дмитрий.
– Нет. Законный наследник, отъехавший на Кипр и продолживший борьбу за освобождение Гроба Господня. Или ты считаешь, что Петр де Лузиньян самозванец? Что молчишь? Или ради обмана покойного проходимца ты готов положить своих верных вассалов в войне против христианского правителя? И это в то время как неверные вторглись на Балканы и с каждым годом расширяют свои владения! Не говоря уже о Гробе Господнем, который попран неверными и так далек от освобождения, как райские кущи для закоренелого разбойника.