Орион Реликвий
Шрифт:
Черт. Да к физическому предмету можно отнести все что угодно! Камни, дерево, ткань. Я же прав? Другого там не было написано, и уж явно писалось для чайников.
Порылся в своем столе, нашел какой-то камушек, самый обычный, причем, небольшой, который идеально поместился в этой склянке. Достал спички, зажег свечу и приготовился к варке…
Колбу, закрытую пробкой с кровью и камнем внутри, я поднес к свече. Через секунд десять — обжег пальцы, от души матюгнулся и спустился на кухню, чтобы найти что-то похожее на щипцы.
Такой
Ручку вилки обмотал тряпкой, зубцы загнул так, чтобы там идеально «сидела» склянка и начал варить.
— Сука, — я зажал нос и закрыл слезящиеся глаза. — Ты чего так сильно воняешь?
Разумеется, никто мне не ответил, но даже открытое окно никак не спасло ситуацию. А запах был чудовищным. Помесь тухлятины животного происхождения вперемешку с чем-то из непосредственно туалета.
Понимая, что с таким резким запахом мне не справится, да и дом можно поднять на уши таким запахом, я вышел во двор, отошел немного от дома, чтобы не привлечь ничье внимание и выбрал себе уютное местечко за большим деревом.
Спрятался за него и продолжил процесс варки. В целом, свежий воздух немного спасал ситуацию, но, тем не менее, глаза слезились, просто ужас. И… спустя минут пять горения на свече, начали появляться первые изменения. Колбу немного трясло, из-за того, что кровь пузырилась и мне на миг показалось, а потом уже не показалось, что стенки начали мутнеть.
Спустя еще минуту, пробка стрельнула вверх. Попала в ветку и в птицу, которая сидела на ней и наблюдала за мной. На меня упало перо в тот миг, когда колба зашипела и место, где была «горловина» — затянулась.
Процесс варки прошел успешно! Радостный такому ключевому событию, я матерился так громко, что мог бы разбудить весь дом. Потому что кристалл был чертовски горячим. И остывал он, к сожалению, долго.
Первая проба случилась через час, когда сердце начало болеть еще сильнее. Но, увы и ах, эффект, который я получил от «рассосанного» кристалла, был почти нулевым. Нет, процесс усвоения организмом этой дряни был таким же, как и в прошлые разы, но вот со здоровьем лучше не стало.
Сердце вновь вернулось к тому состоянию, при котором я проснулся.
— Нельзя было прерывать варку, — догадался я, и вместо камня, в новую колбу засунул кусок маленькой ветки, а затем поднес заготовку к свече. — Давай, родная, сдохнуть-то не хочется!
Новая проба приготовилась быстрее прошлой, скорее всего, из-за того, что я ничего не прерывал, но остывала также, в течение часа. И уже пробуя ее, я уловил, что состояние стало хуже, чем было то, когда я пробовал первый кристалл.
Лекарство подействовало как надо. Боль тут же ушла, а настроение стало только лучше, но… эффект длился всего две минуты. Стоило мне засобираться обратно в сторону дома, остановиться и задуматься, что лучше бы третью доготовить, мне опять стало плохо.
— Да, твою же мать, — в моем голосе появились нотки отчаяния. — Почему не помогает?
Третью заготовку сделал так же, как и первую, думая, что эффект от камня вместо ветки будет лучше. И… с некоторым трепетом и надеждой смотрел и ждал, когда все получился…
Кристалл, точь-в-точь такой же, как и первый, я съел сразу же, как он остыл. Поднялся и понял, что ноги немеют, в голове появляется боль, а желание прилечь и отдохнуть, становится все более манящим и манящим.
Черт, неужели я сейчас сдохну?
Отчаяние на сей раз, захватило мой мозг. Меня начало трясти, ноги начали болеть и в следующий миг, я упал как подкошенный. Я только и мог делать, что лежать и пялиться на ночное небо, понимая, что ноги больше не движутся.
— Да уж… — прохрипел я. — Вот так вот, найдя лекарство, я сдохну прямо у дома?
Начались судороги. Во рту запершило, в голове появился туман, а глаза начали закатываться. Но…
Кто-то оказался рядом. Заботливо приподнял мою голову и прижал к себе. Мои губы… словно что-то обожгло, и она сами потянулись навстречу. Нет, это был не поцелуй, это было что-то другое, дарующее жизнь.
* * *
— Он что, варит что-то? — удивлению Виктории не было предела. Она смотрела на Боброва и не могла поверить в то, что слышала. — Непохож он на любителя морфия!
— Морфий жизнь точно не продлевает, — ответил стоявший рядом Василий. — Можем подойти, если хотите.
— Да, давай, пожалуй, так и сделаем.
В следующий миг стоило им отойти от кареты, как юноша в тридцати метрах от них заматерился. В следующий миг он упал на колени и начал заваливаться на спину. Виктория действовала машинально.
Просто побежала, до конца не понимая, что же там произошло. Но в том, что Константин Бобров вот-вот, да и умрет, сомнений уже не было.
Неужели, болезнь прогрессирует? И лекарь действительно ошибся только в одном, в сроке?
Нет, быть такого не может.
Подбежав к Боброву и увидев, что у того начались конвульсии, она попыталась его приподнять, чтобы положить набок. Не дай бог, подавится своей рвотой и захлебнется, но в этот же миг он замычал.
Она посмотрела вниз, на лицо этого недоумка и с широко раскрытыми от удивления глазами, пробормотала:
— Твою же мать…
Глава 20
Я смотрел на удивленное лицо Виктории, рассасывая во рту реликвию, которая висела на тонкой цепочке на ее шее. Думал о многом, но больше… о вкусе.
Он был странным, не таким, как прошлые, но и это было не самым главным!
Сила. Мое тело словно окатило волной какой-то уверенности в себе, а затем, чарующим чувством. Чувством, чем-то похожим на желание творить. Словно…
А что словно?
— Какого хрена… — пробормотала она, глядя на мое лицо. — Ты что делаешь?