Оружейные лавки империи Ишер (сборник)
Шрифт:
Плохо дело. Настолько плохо, что Хедрок даже не стал искать сочувствия в суровых лицах членов Совета. Случилось то, что рано или поздно должно было случиться. Неизбежно. Ибо альтернативного выхода в его ситуации не существовало. Довериться какому-нибудь хорошему человеку, который в критический момент мог бы подтвердить подлинность его личности, — это чревато полным провалом. У людей всегда можно выведать правду, как бы дружески они ни были к тебе расположены, сколько бы ты им ни платил. А составленный по всем правилам документ вряд ли у кого-то вызовет подозрение. Хедрок гнал от себя мысль, будто Совет близок к раскрытию его тайны.
— Послушайте, —
Выражение мрачного удовлетворения не сходило с лица Кадрона.
— Именно это мы и пытаемся выяснить, — резко произнес он. — Однако еще один вопрос. После того как родители вступили в брак, ваша мать уже не поддерживала отношений со своими университетскими друзьями, с бывшими коллегами?
Хедрок прикидывал, как лучше ответить, пристально глядя в глаза собеседнику.
— Все совпадает, не так ли, мистер Кадрон? — наконец произнес он глухим голосом. — Но вы правы. Жилье мы снимали. Отец по работе часто, каждые несколько месяцев, переезжал с места на место. Вряд ли вы найдете кого-нибудь, кто вспомнит моих родителей или меня. Мы действительно жили очень уединенно.
Он сам себе вынес обвинительный вердикт. И хотя это был искусный психологический ход, в его основе лежал чистый вымысел.
— Мы собрались здесь не для того, чтобы заслушивать свидетельские показания. Торговый дом оружейников не проводит судебных расследований в прямом смысле слова, но приговоры выносит. При этом единственным критерием всегда является не доказательство вины, а сомнение в невиновности. Если бы вы занимали в нашей организации менее высокое положение, наказание было бы не столь значительным. Вас просто освободили бы от должности, предварительно стерев в вашей памяти служебные тайны. Но беда в том, что вы слишком много знаете, и наказание должно быть суровое. Сами понимаете, в нашем положении нельзя поступать иначе. К счастью, мы основываемся не только на подозрениях, поэтому наша совесть чиста… Может быть, хотите что-нибудь добавить?
— Нет, — отрезал Хедрок.
Он не шелохнулся, стараясь трезво оценить ситуацию. Некогда в обстановке полной секретности он убедил руководство корпорации «Метеор» занять под конторы верхние этажи отеля «Ройял Ганил», поскольку ему казалось, что конспиративная штаб-квартира будет там в большей безопасности, чем где бы то ни было. Одновременно, преследуя собственные интересы, он изъял из этой части здания все перстни-активаторы и вибрационные установки, столь необходимые ему сейчас. Если бы он проявил тогда такую предусмотрительность, вон за той дальней панелью находился бы его перстень.
Между тем Питер Кадрон начал обвинительную речь:
— Естественно, прежде чем Совет пришел к решению, психологи быстро, но довольно тщательно проанализировали персональную карту Хедрока. И выявили экстраординарный факт.
Он замолчал, всматриваясь в лицо Хедрока, словно пытаясь что-то выведать по его выражению.
— Обнаружилось разночтение, — продолжал Кадрон, — между вашей действительной и потенциальной смелостью, отраженной в Рр-карте. Исходя из прежних данных, вы даже не задумались бы над тем, оставаться во дворце на чреватый опасностью обед или нет.
Кадрон снова умолк. Хедрок ждал, когда тот закончит. Пауза затягивалась, и Хедрок, обведя взглядом сидевших за столом людей, вздрогнул. Их лица не предвещали ничего хорошего. Сомнений не осталось: они его осудили.
Итак, специалисты сверились с его анамнезом, как сказали бы в старину. Pp-машина! Что он знает о новых способах исследований и о сложнейшей аппаратуре? Изобретение было сделано не менее тысячи лет назад. Изначально аппарат был похож на анализатор умственных способностей «Империал Ламбет». Затем он совершенствовался, расширялась сфера его применения, увеличивалась точность определения интеллекта, эмоциональной стабильности и прочих параметров. А ему этот аппарат был ни к чему — он и сам мог с пристрастием оценить свои умственные и психологические возможности. Во время периодических обследований он старался скоординировать уровень собственного развития и втиснуть его в ограниченные рамки той личности, какой хотел предстать перед Торговым домом оружейников.
Хедрок встрепенулся, словно загнанный конь перед стойлом, — у них же ни черта на него нет!
— Итак! — выпалил он столь резко, что у самого зазвенело в ушах. — Итак, я на пять процентов смелее, чем следует. Какая чушь! Смелость зависит от обстоятельств. В определенной ситуации даже заяц становится львом.
Он уже не осознавал, как крепнет, наливается силой голос. Убежденность в собственной правоте наряду с глубокой тревогой за свою судьбу придавали его словам страстное звучание.
— В каких заоблачных высотах вы витаете? Оглянитесь вокруг! Посмотрите, что творится! — будто хлыстом хлестал он. — Происходит нечто чрезвычайное. Это не пустой каприз скучающей императрицы. Она вполне сформировалась как личность в прямом смысле этого слова, если отбросить какие-то мелочи, и мы не имеем права забывать, что живем в пятом периоде правления дома Ишеров. В любой час можно ожидать наступления событий огромной важности — у девятнадцати миллиардов подданных ее величества зреет недовольство. Состояние умов критическое, ситуация взрывоопасная. Расширение границ научного прогресса меняет общественные отношения. В глубинах хаотических людских масс зарождается кризис огромной силы, пятый в истории цивилизации Ишер. Активность, проявляемую императрицей на данном этапе, можно объяснить только тем, что ее изобретатели близки к небывалому прорыву в очень важной области. Императрица сказала, что вызовет меня через два месяца, а может быть, раньше. Наверное, много раньше. У меня сложилось впечатление, почти уверенность, что это произойдет через два дня. В крайнем случае — через две недели.
Он распалился. Кадрон попытался было что-то вставить, но Хедрок, не обращая на него внимания, с жаром продолжал. Его голос заполнял всю комнату.
— Весь наличный персонал Торгового дома оружейников следует сосредоточить в Империал-Сити. Каждую улицу взять под наблюдение. Воздушный флот подтянуть поближе к городу. Все это уже должно быть сделано. И что же я здесь вижу? — Он остановился, затем с сарказмом добавил: — Высший совет тратит драгоценное время, обсуждая надуманную проблему — проявил ли отдельный человек смелость…
Он замолчал, с тоской сознавая, что никакого впечатления не произвел. Это было видно по непроницаемым каменным лицам. Тишину нарушил Питер Кадрон.
— Разница составляла не пять, как вы изволили заметить, а семьдесят пять процентов, и мы не могли не реагировать.
Хедрок вздохнул, признавая свое поражение, и почувствовал некоторое облегчение. Он с горечью понял причину этого. Раньше, несмотря на безвыходное положение, еще теплилась надежда. Теперь ее не стало. Вот он, кризис — результат научного прогресса, который, как он думай, был под его контролем. Он ошибался.