Оружие Победы
Шрифт:
Между тем Ленин терпеливо учит Ботина работать со «спецом». Он говорит, что в изобретениях большого масштаба немыслим труд одиночек. Нужен «коллективный Эдисон».
«В этой связи, — пишет Николаев, — поражает терпение и настойчивость Владимира Ильича, его выдержка. Идея, выдвинутая изобретателем, была очень ценной и нельзя сказать, что она вообще неосуществима. Для нас в то время (1920 год) очень важно было иметь такое открытие, и Владимир Ильич вел дело так, чтобы исчерпать все возможности и прийти к любому концу: или изобретатель сам признается, что он не в состоянии произвести
Ленин особо отмечал: „Надо сделать так, чтобы он (изобретатель) не обвинил нас в том, что мы ему помешали в чем-то“. Ленин невольно становится „соавтором“ опытов. Он внимательно читает все протоколы и подсказывает, как надо вести работу.
„Тов. Николаев! Надо окончательно воспользоваться этим протоколом и привлечением Вас (наконец-то и наш капризник начинает понимать, что без спеца нельзя!), чтобы решительно переделать организацию всего дела“.
„Т. Николаев! Получил Ваше письмо… Очень рад, что начали теперь правильно.
Советую (1) поофициальнее и настойчивее потребовать открытия Вам тотчас всех секретов.
(2) Установку делать, если можно, на особых деревянных подставках, чтобы можно было моментально снять с вагона (лучше, может быть, не вагон взять, а платформу) и поставить на грузовик, на землю и пр. (ибо изобретатель делал удачный, по его словам, опыт не в вагоне).
(3) Если найдете, что „овчинка стоит выделки“, то не жалейте денег и людей для ускорения работ.
Привет! Ленин“».
Вновь обратимся к воспоминаниям Акима Николаева:
«Все же с опытами шло туго. Я не верил в удачу, изобретатель так и не мог сказать толком о сути своего изобретения. Прошло еще некоторое время с такими же „успехами“. На одном заседании я стал просить Владимира Ильича освободить меня от наблюдения за опытом. Владимир Ильич погрозил мне пальцем и написал записку: „Отставки Вашей не принимаю — доведите дело до конца“ (передаю по памяти, — А. Н.). Через некоторое время, посоветовавшись с Владимиром Ильичем, мы решили изобретателя отправить в Нижний Новгород, в радиолабораторию, где ему была бы предложена свобода действий и все возможности для успешного производства опытов. Так же ему была обеспечена консультация лучших технических сил — работников радиолаборатории».
Ленин пишет в Нижний Новгород:
«…Предгубисполкому.
Копия радиолаборатория.
Немедленно по получении сего примите все зависящие меры для полного содействия Ботину, командированному в Нижний Новгород в целях выполнения военно-государственных работ, также и для квартирного и продовольственного снабжения команды военной радиостанции № 605, находящейся в распоряжении Ботина. Предоставить Ботину необходимые средства передвижения, красноармейский фронтовой паек и квартиру ему, жене и дочери.
Предсовобороны Ленин 24.VIII. 1920 год».
Степан Ботин переезжает в Нижний.
В Нижний Новгород в то время отовсюду стекались специалисты радиодела. Здесь начинает работать первая радиолаборатория, которой руководит М. А. Бонч-Бруевич. В ее стенах реализовывались самые смелые эксперименты и находили жизненную дорогу изобретения, казавшиеся
Вместо уехавшего в заграничную командировку Акима Максимовича Николаева к изобретателю прикрепили нового «спеца» инженера-электрика Глеба Максимилиановича Кржижановского.
К нему обращается Ленин:
«…Завтра должен приехать Ботин, и я его направляю к Вам.
Необходимо, ввиду сомнений и подозрений Николаева, поставить дело с Ботиным на точную и формальную почву: т. е. либо Вы говорите: „не стоит пробовать“. Тогда ликвидируем все. Либо говорите: „стоит еще попробовать“. Тогда Ботин делегируется к Вам и Вы даете ему точное задание, точные условия работы, точный контроль…»
Тут же письмо Ботину:
«…Прошу Вас вести протокольную запись всех опытов: 1) сила тока или электрической энергии, 2) где (на сколько сажен) и по плану расположены патроны, перед заграждением и позади него, 3) на земле, вверху, внизу, под землей (глубина), 4) когда и какие взорвались…
…На каждый опыт отдельную запись (день, час и т. д.)
Ваш Ленин».
Так в чем же все-таки была техническая суть изобретения Степана Ботина? Нет ли еще упоминаний об экспериментаторе в воспоминаниях инженеров и техников, работавших в Нижегородской радиолаборатории?
Оказалось, что есть. Ученый-радиотехник Петр Алексеевич Остряков в своих мемуарах о встречах с Лениным описывает следующий эпизод:
«…Беседа (с Лениным. — Авт.) заняла минут двадцать. Я поднялся и собрался было уходить, но Владимир Ильич остановил меня и спросил, знаю ли я изобретателя…
Я ответил, что знаю.
— Что вы думаете о его изобретении?
Я сказал, что по-моему все это дело похоже на авантюру. Владимир Ильич неодобрительно взглянул на меня, нахмурился и предложил подробно объяснить, почему я так думаю.
Дело было в следующем. Незадолго до описываемых мною событий в Нижегородскую радиолабораторию был прислан этот изобретатель. Он, по его словам, изобрел способ производить взрывы на расстоянии при помощи электромагнитных волн.
В стенах радиолаборатории его работы были засекречены, и мы к нему не входили. Однако по аппаратуре, которую он требовал со склада, было ясно, что порох ему не выдумать, а тем более не взорвать. Вот почему я и позволил себе так резко отозваться об этом изобретении.
Мне пришлось, однако, по требованию Владимира Ильича изложить более мотивированные объяснения. Я доложил Владимиру Ильичу, что, на мой взгляд, изобретая способ взрыва на расстоянии, можно идти двумя путями.
Первый путь — это направить пучок волн такой частоты, которая бы вызвала какие-то собственные колебания в молекулярной, а может быть и атомной структуре взрывчатки, например, пироксилина.
Здесь встает вопрос о микроволнах, микроколебаниях электронной структуры материи.
Второй способ — это направить на пироксилиновую шашку пучок лучей, может быть, просто тепловых, и без явления резонанса, чисто насильственным, вынужденным способом заставить его загореться, а потом и взорваться, что, впрочем, для пироксилина не обязательно.