Оружие разрушения
Шрифт:
— Ты звал меня, Римо?
В голосе мастера Синанджу слышалось недоумение, словно его застали врасплох.
Римо решил не разоблачать старого хитреца. Он просто спросил:
— Слушай, у тебя не сохранилось то черное кимоно с золотыми драконами?
— Вполне вероятно, — равнодушно отозвался Чиун.
— Можно взять его на секунду?
— Интересно, зачем?
— Так, примерить захотелось, — ответил Римо с самым невинным видом.
— Придумывай своего дракона, плагиатор! — крикнул ему учитель и захлопнул окно.
— Ничем
Вскоре он опять почувствовал на себе взгляд старика и вдруг ощутил прилив вдохновения.
Приблизившись к передней части «драгуна», Римо посмотрел на указательный палец правой руки. Палец как палец, ничего особенного. Правда, ноготь на этом пальце чуть длиннее других. Римо сознательно не стриг его коротко. Никакого желания отращивать длинные ногти он не испытывал и тем не менее знал, что ноготь может стать весьма и весьма грозным оружием. Особенно если владелец умеет правильно его использовать.
Коснувшись краски кончиком ногтя, Римо прикрыл глаза.
Трудность состояла в том, что он все еще порой мыслил как представитель Запада. Человек западной культуры вначале нарисовал бы дракона на бумаге, затем перенес эскиз на холст и только потом приступил к созданию окончательного изображения.
А Римо намеревался творить дракона на восточный манер. Чиуну нужен дракон. Он нисколько не шутит. А значит, ученик должен обнаружить где-то под красной краской скрывающегося там дракона.
Не открывая глаз, Римо ногтем царапнул по поверхности. Услышал скрежет. Отступил на шаг. Еще на шаг. И еще. Только что он с нажимом провел ногтем — видоизменившимся за долгие годы специальных диет, упражнений, обучения — по неподатливой поверхности металлического листа.
На боку автомобиля появилась длинная волнистая черта — абрис хребта дракона. И только отступив на три шага, Римо позволил себе взглянуть на нее.
Не так плохо! Что-то от спины дракона в этом есть.
Римо опять шагнул вперед.
При движении ногтя в обратном направлении слышался несколько иной звук. Римо действовал быстро, уверенно, повинуясь инстинкту. В общем, в стиле Синанджу. Ничем подобным он прежде не занимался, но ведь Синанджу раскрепощает мозг, и обновленное серое вещество тогда пробуждает в человеке все дремавшие дотоле таланты.
Искусство Синанджу наверняка откроет ему и драконов.
Дойдя до носа машины, Римо остановился и приоткрыл один глаз.
Он вернулся в точности к тому месту, с которого начал. Теперь на красном крыле машины сверкает серебристый силуэт. Дракон? Нет, не дракон. Всего лишь начало.
Римо с воодушевлением принялся за лапы чудовища.
Их он решил рисовать с открытыми глазами. Спереди он изобразил коготь, сзади — лапу. Хвост уже наметился, и Римо снабдил его тремя треугольными шипами. Да, в этой штуковине уже проявляется настоящий дракон.
Осталась голова. Самое трудное! Передняя часть дракона мало напоминала голову. Скорее на голову похож хвост. А за хвост может сойти голова. Но если перевернуть дракона, зачем тогда три шипа?
Римо осмотрел серебристый контур под всеми возможными углами и почувствовал новый, небывалый прилив вдохновения.
Он вернулся к голове и изобразил глаза и зубы. Потом подскочил к хвосту и добавил еще несколько штрихов. Затем последовало изогнутое крыло, похожее на крыло летучей мыши.
Наконец Римо отошел на несколько шагов и залюбовался собственным творением.
Да, это дракон! Без сомнения, он. А более всего поражало то, что его создатель сумел обойтись без утомительного смешивания красок.
И тут Римо вновь почувствовал затылком сверлящий взгляд. Казалось, в него целился снайпер, но обычно подобное чувство появлялось тогда, когда за ним наблюдал Чиун.
Ученик повернулся к часовне, улыбнулся и крикнул:
— Ну как тебе?
Но мастера Синанджу в окне не оказалось.
— Эй, папочка, я же знаю, что ты там!
Никакой реакции.
— Чиун! Все готово!
Дверь часовни резко распахнулась, и на пороге показался учитель. В эту минуту он чем-то напоминал куропатку, которую вспугнул охотник. Сморщенное его лицо наводило на мысль об изюме.
Он торопливо подошел к машине, остановился, вгляделся в рисунок на крыле «драгуна», наклонил голову вправо, затем влево. Глаза его сузились, словно щелочки.
— Ну, что скажешь? — с гордостью спросил Римо.
— Почему у него две головы?
— Голова сзади, а спереди хвост.
— Хорошо. Почему он смотрит назад?
— Он смотрит не назад, а в ту сторону.
— Значит, он удирает от опасности?
— Это декоративный дракон, а не боевой.
— Это дракон-трус. — Чиун прищурился. — И глаза у него западные.
— Что ты выдумываешь! Я рисовал его по-восточному.
— И хвост у него английский. Мне не нужен английский дракон на моем экипаже.
— Как ты можешь, Чиун. По-моему, очень приличный дракон.
— К тому же в этих выступах я усматриваю влияние японского стиля.
— Обычные шипы.
— Ха-ха! Они японские. Немедленно все сотри. ОНО оскорбляет мои глаза.
— Да не могу я его стереть! Я нарисовал его ногтем.
— А-а, тогда нечему удивляться. Морской пейзаж ты тоже стал бы рисовать кистью без щетины?
— Весьма некорректное сравнение.
— Сотри это.
— Как? Это резьба по стали.
— Тогда отправляйся заговаривать зубы Смиту. Пусть покупает нового «дракона». Я с этим чудовищем ездить не буду. Мне совестно перед людьми.
Мастер Синанджу тотчас вернулся в дом и запер за собой дверь, словно намекая, что, если Римо захочет войти в Замок Синанджу, ему придется брать свою прежнюю обитель штурмом.