Оружие возмездия
Шрифт:
— По морю? — зачем-то уточнил Ратхар.
— Разумеется, — вновь кивнул Крагор. — Для твоей миссии я подобрал лучший корабль во всем нашем флоте, с лучшим капитаном, самым опытным в этих водах. Если эльфы избрали водный путь, у тебя будет шанс нагнать их еще в океане.
— Это не кажется достаточно надежным вариантом, — с сомнением протянул Ратхар. — Вода не хранит следы, как же можно найти корабль, который отделяют несколько дней пути?
— Тебе не стоит об этом беспокоиться, Ратхар. Предоставь охоту за эльфами капитану, но на случай, если удача вам не будет сопутствовать, вы направиться на юг, к берегам,
— Тогаруса, господин, — подсказал Ратхар.
— Верно, Тогаруса, — повторил Крагор. — Так вот, вы пристанете к берегу, ты найдешь этого Тогаруса, все ему расскажешь, и пусть он дальше сам думает, что должно делать.
— Пожалуй, это подходящий план, — без особой уверенности произнес наемник.
— Конечно, а как же еще, — воскликнул Крагор. — И вот еще что, для большей безопасности и на случай, если в пути придется драться, с тобой я отправлю два десятка гвардейцев Сената.
Ратхар при этих словах бросил взгляд на темнокожего воина с обнаженным ятаганом, замершего в дальнем углу двора. Этот воин всюду следовал за Крагором, как успел заметить Ратхар, и порой к нему присоединялись еще несколько таких же бойцов. Наемник прежде всего обратил внимание на странные доспехи телохранителя Крагора, состоявшие из легкой каски с бармицей, тяжелого стеганного халата, покрытого шелком и короткого чешуйчатого панциря. По всему было видно, что эти воины родом из дальних стран.
— Верно, именно такие молодцы с тобой и поплывут в погоню за эльфами, — Крагор перехватил взгляд наемника. — Эти бойцы — лучшие из лучших в Видаре. Наши эмиссары покупают их на рынках рабов на далеких южных островах, все они выходцы из племени, мужчины которого считаются непревзойденными воинами. Эти солдаты преданы Сенату, словно псы, и не раз доказывали, что на них можно положиться во всем. Они почти не знают нашего языка, только их командиры могут изъясняться вполне понятно, а потому почти не понимают ничего из творящегося вокруг.
— Идеальные воины, — хмыкнул Ратхар. — Отлично владеют оружием, и притом считают себя рабами, но это рабство принимают за благо, то есть не стремятся бежать любой ценой. Не знают языка этих мест, а значит, их трудно подговорить на предательство.
— Да, все так и обстоит — хитро усмехнулся Крагор. — Ты прав, северянин. И я решил, что такие спутники тебе не помешают, ведь там, куда ты направишься, идет война, а на войне порой сперва убивают, а потом уже выясняют, кто пал от их клинков.
Наутро наемник, покинув дом Крагора, уже вступил на борт корабля. Проходя по набережной, он взглянул на виселицу и увидел, что в петле болтается давешний десятник городской стражи, тот самый, из-за которого наемник и очутился в темнице. Среди тех, с кем доблестный страж делил свое последнее пристанище, Ратхар узнал еще нескольких воинов из его отряда. Равнодушно взглянув на этих несчастных, которых, кажется, уже успело облюбовать местное воронье, Ратхар шагнул дальше, отведя взгляд. Он все же был воином, а потому, если решал мстить, предпочитал делать это своими руками. В прочем, тем, кто правил этим краем, было виднее, как поступать со своими нерадивыми слугами.
Вновь наемник отправлялся в путь, на этот раз, как считал сам Ратхар, дабы сохранить мир под этим небом. Он дал клятву
Ратхар оглядел открывавшийся перед ним океан, спокойно и неумолимо кативший свои воды так, как это было задолго до появления людей и как, скорее всего, будет и в те времена, когда род людской сгинет без следа. Оставалось лишь надеяться, что своенравная стихия в этот раз окажется хоть немного благосклонной к несчастным смертным, и позволит им исполнить свой долг.
А в тесной каморке захудалого постоялого двора над сложным механизмом, основой которого был едва заметно мерцавший кристалл, склонился седобородый гном. Только что от него вышел человек, передавший сведения такой важности, что подгорный умелец решил пойти на огромный риск, немедленно связавшись со своими родичами. Гном, прибывший в Видар, как купец, размеренными движениями касался золотой иглой бронзовой пластины, словно оставляя на ней невидимые отметины. При каждом движении кристалл вспыхивал, озаряя комнату изумрудным светом.
Гном очень боялся, что в любой миг в его покои ворвутся стражники, сопровождаемые местными магами. То чародейство, к которому он прибег, заметил бы самый неопытный ученик, и счастье гнома, что пока никто из владевших магическим искусством жителей Элезиума, каковых здесь было не так уж много, не обратил внимания на колебания тонких энергий, основы основ, на которых зиждилась любая магия. В прочем, даже под страхом смерти гном продолжил бы свое дело, ибо он был предан своему владыке, а то, что он сейчас передавал находившимся в сотнях миль родичам, могло принести его народу невиданную силу и власть.
Гном, столь сильно рисковавший сейчас, не знал, что уже устремились на север, к берегам этой страны, вспарывая тяжелые волны, острогрудые корабли. И на каждом из них было немало его братьев. Они успели узнать все раньше, но известие, пришедшее с берега, подтвердило их догадки, развеяв все сомнения, если они еще у кого-то оставались к этой минуте. Пора ожидания завершилась, настал час действовать во благо своего народа и в память о величии пращуров.
Глава 2. Повелители морей
По выжженной не по-осеннему жарким солнцем корханской степи ехали, пустив своих неказистых низкорослых лошадок рысью, одиннадцать всадников. Все, кроме одного, были зрелыми мужчинами, опытными воинами и ловкими наездниками, красой рода Лисицы. Они ехали налегке, не доставая из вьюков кожаные панцири и купленные у заезжих торговцев плетеные кольчуги. Каждый из этих воинов был вооружен коротким тугим луком, удобным для стрельбы с седла на полном скаку, а еще у всех были длинные тяжелые сабли, страшное оружие в руках умелых воинов. Небольшой отряд возглавлял сам Аргалд, старейшина рода, непререкаемый авторитет для трех дюжин своих воинов и вчетверо большего числа женщин и детей, еще недостаточно взрослых, чтобы их стоило делить на юношей и девушек. Женщин, в прочем, у корханцев вовсе не брали в расчет, уделом их было приготовление пищи, да еще они давали отдых своим мужчинам, лаская их короткими ночами в шатрах.