Оружие возмездия
Шрифт:
В схватке с видарским капитаном командир «Сарашха» получил серьезную рану, над которой уже суетился судовой лекарь, и теперь Фарак сожалел, что не довелось скрестить клинок с чудом уцелевшим седым воином, оказавшимся настоящим мастером. Поединок с седым северянином мог бы доставить истинное удовольствие. Капитан вдирской шхуны тоже был неплох, но этот демон во плоти, похоже, не знал себе равных, как в силе, так и в искусстве владения клинком.
— Что делать с кораблем, капитан, — один из матросов склонился перед Фараком. — Оставить призовую команду?
— Шхуна повреждена и вот-вот уйдет на дно, — заметил помощник, от опытного взгляда которого не укрылось то, что «Бегущий», трюмы которого заполняла вода, заметно осел, и волны едва не перехлестывали
— Этот бой стоил нам слишком многих жизней, — досадливо бросил капитан корсаров. — И жертвы были напрасны. Пусть все возвращаются на «Сарашх», — приказал он затем. — Тащите на галеру все ценное, что найдете на видарском корабле, затем прорубите борта ниже ватерлинии. Эта шхуна нам ни к чему, тем более, ее могут искать, и приводить такой приметный корабль в порт опасно.
Вынырнув уже в нескольких десятках саженей от сцепившихся кораблей, Ратхар увидел, как галера, тяжело ворочая веслами, отдаляется от «Бегущего», стремительно погружавшегося в воду. С борта галеры за зрелищем наблюдало множество матросов, и когда между кораблями было уже не менее полусотни саженей, установленная на корме галеры катапульта сделала выстрел. Оставляя за собой дымный хвост, глиняное ядро, заполненное горючей жидкостью, ударило в кормовую надстройку шхуны, так глубоко осевшей в воде, что волны уже перекатывались через палубу. Утренний сумрак озарила яркая вспышка, и в свете охватившего «Бегущий» пламени было видно, как ликуют на борту галеры матросы, приветствуя удачный выстрел.
Наемник, пользуясь тем, что враги отвлеклись на созерцание тонущего корабля, рывками двинулся прочь, туда, где, как он полагал, был берег. Плыть было тяжело из-за засевшего в плече болта, к счастью, повредившего лишь мышцы. К тому же наемник в бою получил несколько ран, которые поначалу казались несущественными, но теперь он чувствовал, что теряет кровь. Некстати вспомнились рассказанные бывалыми моряками и просто путешественниками истории о хищных рыбах, которые могли за несколько миль почувствовать кровь в воде. Ратхар не знал, встречаются ли такие твари в этих водах, но всей душой желал, чтобы их здесь не было. Меч он бросил сразу же, как очутился в воде, кинжал остался в теле одного из корсаров, и теперь наемник был абсолютно безоружен, да и будь у него клинок, едва ли это помогло бы раненому человеку в схватке с морскими чудовищами.
Ратхар отдалился от тонущего корабля на приличное расстояние, когда почувствовал, что силы вот-вот его покинут. В воде не было возможности вытащить стрелу, причинявшую ужасную боль, и грести стало совсем тяжело. К тому же, вражеская галера была еще довольно близко, и любой глазастый матрос мог заметить плывущего по спокойному морю человека, а тогда хватило бы единственного выстрела из арбалета.
Наемник почувствовал, как что-то шершавое коснулось его ног. Обернувшись, он уже приготовился увидеть какого-нибудь обитателя глубин, охочего до человеческой плоти, но это оказалась всего-навсего бочка, которую, должно быть, принесло сюда течением от того места, где исчез в пучине «Бегущий». Ратхар возликовал, ибо теперь мог не бояться утонуть, лишившись сил. Бочка, закупоренная и просмоленная, помогла ему держаться на поверхности, и теперь требовалось лишь время, чтобы достичь берега, который, кажется, был отсюда недалеко.
Человек греб изо всех сил, стараясь преодолеть как можно большее расстояние, покуда он еще в силах двигаться. Он старался не обращать внимания на боль, но вскоре почувствовал, что силы на исходе. Руки воина разжались и бочка, служившая ему единственной опорой, выскользнула. Вдруг Ратхар заметил вдалеке корабль, идущий на всех парусах. Возможно, это были враги, но сейчас человеку не хотелось умирать, тем более, такой смертью. Он вскинул руки и попытался закричать, но вместо этого раздался едва слышный хрип. Ратхар, собрав последние силы, направился к кораблю. Последним, что он успел запомнить, были фигуры людей, метавшихся по палубе.
Когда Ратхар вновь пришел в чувства, первым, что он ощутил, было прикосновение к раненому плечу. Причем боли не было, словно кто-то позаботился о ранах и извлек из плоти воина вонзившийся в него болт. Против воли Ратхара, повинуясь слишком глубоко въевшимся в кровь инстинктам, его рука метнулась к источнику беспокойства, и пальцы Ратхара стальной хваткой сжали чье-то запястье. Открыв глаза, наемник увидел склонившегося над собой человека, старика с желтой, как пергамент, кожей, покрытой сеткой морщин, и раскосыми глазами, выдававшими в нем уроженца дальних стран. Видимо, Ратхар слишком сильно вцепился в руку старика, поскольку тот вскрикнул от боли и произнес длинную фразу на непонятном языке. И тут же откуда-то со стороны раздался другой голос, более уверенный, явно принадлежащий человеку, привыкшему отдавать приказы.
— Что? — язык, на котором обратились к наемнику, был ему незнаком, хотя где-то он слышал его прежде. — Ничего не понимаю.
Только теперь наемник заметил, что вновь оказался на корабле, причем явно идущем сейчас на всех парусах, что ощущалось по качке. Снаружи, из-за тонких переборок, слышался скрип снастей, отборная брань и отрывистые команды. Ратхар же очутился в каюте, довольно тесной, но богато обставленной. На небольшом столике из красного дерева, что само по себе говорило о достатке владельца корабля, стоял золотой канделябр, украшенный рубинами. Здесь же стояла небольшая шкатулка, усыпанная самоцветами и жемчугом, а также тяжелый компас в золотом футляре.
Сам Ратхар лежал на длинном сундуке, превращенном в постель. Стена над головой наемника была увешана разнообразным оружием, многое из которого Ратхар видел впервые. Клинки разной формы и размеров были все без исключения высочайшего качества, и часть из них явно побывала в бою, что можно было легко понять по царапинам и зазубринам, следам от ударов, которые хранили многие клинки.
— Я попросил тебя отпустить моего человека, — вновь раздался слева насмешливый голос, но теперь говоривший изъяснялся на наречии северных земель. Ратхар вдруг понял, что прежде с ним пытались говорить на древнем языке Эсссара, забытом на севере. Ныне, как знал наемник, на нем изъяснялись лишь на юге, в Фолгерке, одном из многих осколков великой державы прошлых эпох, где он стал своего рода придворным наречием, которым простолюдины почти не владели. На этом языке составлялись королевские указы и иные документы, и дворяне из тех краев общались на нем между собой. И сейчас то, что с Ратхаром вдруг завели беседу на древнем наречии, могло значить многое.
— Если ты сломаешь ему руку, он больше не сможет заниматься твоими ранами, — продолжил незнакомец, кажется, находивший ситуацию забавной. Во всяком случае, в голосе его явно слышалась насмешка. — Мастер Ву И — хороший лекарь, он владеет многими тайнами медицины, но без рук он не будет ни на что пригоден. — Слова были произнесены с едва заметным акцентом, по которому Ратхар узнал уроженца южных земель. Повернув голову, он смог разглядеть своего собеседника.
Человек, обратившийся к Ратхару, стоял возле окна, из которого открывался вид на водную гладь, остававшуюся за кормой корабля. Это явно был капитан неизвестного судна, подобравшего наемника, о чем последний догадался не по внешнему виду, а по повадкам и тону голоса незнакомца, привыкшего командовать и едва ли приемлющего сомнения в своих словах или неподчинение приказам. Он был высок, хотя ростом все же уступал Ратхару, и неплохо сложен, в меру мускулист, но явно очень подвижен. Такие вот поджарые парни, не отягощенные ни каплей лишнего жира, быстрые и ловкие, в бою всегда представляли опасность намного большую, чем огромные неповоротливые богатыри, сильные, как быки, но за свою мощь вынужденные расплачиваться малой подвижностью.