Оружие юга
Шрифт:
Он склонил голову перед Ли. "Вы опять нашли несколько документов на этом сумасшедшем диалекте, и вам из-под меня нужно прочитать их, таки да, чем нет, сэр?" В ответ на молчаливый кивок Ли он свернул этими скорбными глазами. "Я сделаю все возможное, хотя это прямо таки сводит меня с ума. Эта речь, это и не немецкий, и не голландский, уж я-то знаю, поскольку Аахен лежит как раз на границе, и до 48-го года я много торговал там с Амстердамом одеколоном… Впрочем, это неважно. Эта речь, это не что-то определенное. Это, таки выражаясь на английском языке, некая мешанина."
Ли не совсем понял, что он хотел сказать, но идею уловил. Он посторонился, чтобы пропустить Гольдфарба в секретную комнату. Еврей моргнул,
"Африканское Движение Сопротивления, написано Юджином Бланкаардом: Что это может значить?" - прочитал Гольдфарб.
"Африканское?" - Ли указал на плакат на стене.
"Ну африканеров," - сказал Гольдфарб, пожимая плечами, "Что еще за африканеры?" Он открыл книгу с фотографией на фронтоне, изображающей рослого молодого человека, с поднятой правой рукой, положившего левую руку на Библию, стоящего с завязанными глазами перед чем-то напоминающем расстрел из АК-47. Под фотографией было несколько строк текста. Гольдфарб перевел их: "Если я иду вперед, следуйте за мной. Если я отступаю, стреляйте в меня. Если я умру, отомстите за меня. Да поможет мне Бог…"
Это была групповая клятва людей, которых ничто не заставит отступить. Ли зашипел; к своему сожалению, он уже знал это.
Независимо от того, что думал Гольдфарб об этом, его лицо ничего не выражало. Он перевернул страницу, а затем, к удивлению Ли, начал смеяться. Он указал на страницу с информацией о книге. "Печатник, наверное, был таки пьян, сэр, а корректор ничего не заметил: здесь говорится, что книга была выпущена в 2004 году." Он снова засмеялся, на этот раз громче.
"Мистер Гольдфарб," - серьезно сказал Ли, "Я предлагаю вам никогда и никому больше не говорить об этом. Пожалуйста, поверьте мне, когда я говорю вам, что делаю это предложение для вашей собственной безопасности."
Еврей внимательно посмотрел на него, и увидел, что тот не шутит. Он медленно кивнул. "Я сделаю так, как вы сказали, сэр. Теперь, как это по-английски - предисловие?"
"Предисловие, пожалуй," сказал Ли после минутного раздумья.
"Предисловие… Спасибо. Я начинаю: Более половины яр-хандерт - простите, столетия, во время Второй Мировой Войны…" Он произнес последних два слова слитно, так что Ли понадобилось время, чтобы разделить их и понять, о чем идет речь, а Гольдфарб уже продолжал: "великий человек, Куут Форстер, сказал: книга Гитлера 'Моя борьба' показала нам путь к величию, путь к государству Южной Африки. Гитлер дал немцам цель. Он дал им фанатическую убежденность, которая никого не оставила равнодушным. Мы должны последовать этому примеру, так как только с помощью такой фанатической убежденности народ африканеров может достичь своей цели". Гольдфарб посмотрел на Ли. "Это какая-то ерунда. Вы хотите, чтобы я продолжил?" Ли также не понял исторической подоплеки, но он знал, что речь идет об истории, которая еще не произошла. Он вспомнил о фанатическом чувстве уверенности в своем пути у людей из АБР и подумал: фанатизм, этот образ мышления, это очевидно плохо, но люди из Ривингтона явно считали иначе. Он сказал: "Пожалуйста, продолжайте, мистер Гольдфарб."
"Ну, как хотите." Гольдфарб откашлялся и продолжил: "Но никто хмм… не прислушался к словам Форстера.
– Простите, сэр, но этот голландский словно дьявол написал, и мне нужно таки иногда подумать, что бы это значило.
– Южную Африку покинула Англия, Гитлер и Германия были разбиты - было организовано Южноафриканское государство. А теперь мы, белые, словно заключенные в собственной стране, разоренные глупыми, злыми законами, которые объявили всех людей равными, независимо от цвета их кожи. Те, кто проклял нашу землю с этими законами, называют себя либералами, но они лгут. Они называют нас преступившими закон. Мы гордимся таким названием, и смеемся над этими идиотами. Они пошли на поводу у иностранцев, поддались их влиянию, и мы больше не потерпим такого. Белая Сила еще воскреснет, и поставит каффиров - я таки не знаю, что такое каффиры, извините - назад вниз, на свое место. Пусть весь остальной мир будет проклят, говорю я. Так говорим все мы."
"Так они всего лишь небольшая группа радикалов," - выдохнул Ли. Гольдфарб кинул на него любопытный взгляд, но не стал комментировать. "Должен ли я продолжать?" - спросил он.
"Подождите." Ли задумался. Если формирующее общественное мнение человечество "остального мира", было, как писал Бланкаард - решительно повернуто против этих, как признавался сам африканер, преступников сто пятьдесят лет вперед, то что может быть лучшей, логичной причиной перебраться в прошлое, в Конфедерацию, чтобы приложить все усилия по созданию другой нации, которая сможет выступить "Белой Силой" и стать им другом и соратником в Южной Африке в измененном будущем? То, что говорил Руди, и то, чем занимались все ривингтонцы здесь, вписывалось в достижение этой цели. В Конфедерации Штатов Америки угнетение чернокожих не являлось преступлением: как раз наоборот. Только одно это заставило бы Ли противостоять АБР всеми своими силами. Но люди из будущего дали ему и другие поводы для ненависти. Он снова услышал молитвы епископа Джонса над гробом Мэри.
"Их путь к цели должен быть прерван здесь."
Гольдфарб спросил: "Сэр?"
"Нет, ничего," - сказал Ли. "Дальше читать не нужно, я услышал достаточно."
"Хорошо, сэр". Гольдфарб, не сосредоточенный больше на чтении, осматривался вокруг. "Какое странное место," - сказал он, на что Ли мог только кивнуть. Гольдфарб указал на какой-то агрегат - Ли не мог подобрать лучшего слова для него - на одном из столов. "Вот это, например, что такое?"
"Я не могу сказать вам, мистер Гольдфарб, потому что сам не знаю." Ли с любопытством постучал по артефакту из будущего, так как он и самого его заинтересовал, когда он ходил взад и вперед мимо него. Его основа была коробчатой, а выше торчала тонкая металлическая трубка, выступающая от одного из углов. Спиральный провод соединял коробчатую часть с другой, маленькой, которую можно было держать в руке.
Фасад коробчатой части был весь покрыт рычажками и маленькими цилиндриками. На одном из них была надпись ВКЛ-ВЫКЛ. Ли перещелкнул рычажок от последней надписи к первой. Зажегся свет в застекленной верхней части коробки. Низкий гул, похожий на шум далекого прибоя, но более устойчивый, выходил из металлической сетки на корпусе. Ли перевел рычажок-переключатель обратно в положение ВЫКЛ. Свет погас, шум исчез.
"Я никогда не видел ничего подобного раньше," - сказал Гольдфарб, - "интересно все же, что это?"
"Я же сказал, не знаю," - ответил Ли, подумав, что мужчины из АБР, несомненно, знали.
"А эта, другая штуковина рядом с ним?"
"А это очередная загадка." Ли провел рукой по устройству, расположенному рядом с тем, что шипело. Поверхность была твердая, но не ощущалась, как металл, дерево или стекло, хотя что-то вроде стекла покрывало большой темно-зеленоватый квадрат, который стоял в вертикальном положении на сером корпусе. С этим небольшим корпусом опять таки витым шнуром была связана низкая, плоская коробка с буквами, цифрами и всякими символами, нанесенными на приподнятых квадратных шпильках. По какой-то непонятной Ли причине там были два набора цифровых шпилек: один над верхней строкой букв, другой отдельно справа. Он потыкал по паре шпилек. Они щелкали и уходили вниз под давлением его пальца, но больше ничего не происходило.