Осажденная крепость. Нерассказанная история первой холодной войны
Шрифт:
— Где Миллер?
— Я не знаю, — спокойно ответил Скоблин.
— Когда вы его видели в последний раз?
— В воскресенье, — не моргнув глазом сказал Скоблин.
Тогда ему показали записку, оставленную Миллером.
Скоблин смутился, но тут же хладнокровие вернулось к нему. Он стал говорить, что в это время они с женой сидели в ресторане, у них есть свидетели. Адмирал Кедров и генерал Кусонский сказали, что направляются в комиссариат полиции, и предложили ему поехать вместе с ними.
Скоблин понял: все рухнуло. Предположил, что в полиции его первым делом арестуют. Он
Пытаясь найти Скоблина, наивный адмирал Кедров вновь послал полковника Мацылева в гостиницу «Пакс». Он разбудил Надежду Плевицкую:
— Николай Владимирович не вернулся?
Плевицкая поняла, что произошло нечто непредвиденное. Она набросилась на Мацылева с неосторожными вопросами:
— Где мой муж? Он ведь ушел с вами. Что вы с ним сделали? Вы его в чем-то подозреваете? Отвечайте! Он способен застрелиться, если задета его честь!
На следующий день эмигрантские газеты вышли с шапкой: «Загадочное исчезновение ген. Е. К. Миллера. Глава РОВС-а в среду в 12 ч. 30 м. дня покинул управление на рю Колизе и с тех пор не появлялся».
Плевицкая, захватив с собой деньги, по всему городу искала мужа, чтобы спасти его и себя. Но поиски были безуспешными. Она не сумела связаться и с сотрудниками парижской резидентуры советской разведки, потому что не знала, как это сделать, — отношения с разведчиками поддерживал Николай Владимирович.
24 сентября растерянную Плевицкую встретил в Галлиполийском собрании капитан Петр Яковлевич Григуль, бывший адъютант генерала Скоблина.
— Где же вы были вчера? — спросил ее капитан, который был потрясен слухами о причастности Скоблина к исчезновению генерала Миллера и сам не знал, чему верить.
— Целый день бродила по улицам, — ответила Плевицкая. — Я не знала, что думать, искала мужа, а где его искать, сама не понимала. Я была как безумная. На каждом углу мне казалось, что вот я его сейчас увижу. Когда больше сил не было, я пошла к доктору. Это было уже перед вечером. Звонила, звонила, никто не отвечал… Тогда я опять пошла бродить по улицам… Что же вы еще хотите от меня? Я искала, с кем посоветоваться, хотела, чтобы меня успокоили. Я не могла оставаться одна.
Ночь Надежда Васильевна провела у знакомых, а утром была арестована в Галлиполийском собрании. Полицейские нашли у нее семь с половиной тысяч франков, полсотни долларов и полсотни фунтов стерлингов. Эти деньги на суде станут доказательством ее вины.
А что произошло с генералом Миллером?
Когда генерала хватились, машина, увозившая Евгения Карловича Миллера, была уже далеко от Парижа. Связанного генерала, которому дали хлороформ, везли в портовый город Гавр. Здесь в порту на разгрузке стояло советское судно «Мария Ульянова», которое доставило 5522 тюка с бараньими кожами на общую сумму в девять миллионов франков.
Портовой команде оставалось выгрузить еще шестьсот тюков, когда «Мария Ульянова» стала готовиться к немедленному отходу. Капитан получил по радио малопонятный ему приказ принять важный дипломатический груз и немедленно покинуть порт. Так что шестьсот тюков с бараньими кожами
Машина, покрытая пылью, подкатила к самому причалу. Стоял туман. Из машины выскочил какой-то немолодой человек и с неожиданной для его возраста прытью поднялся по трапу. Вахтенный провел его прямо к капитану. На несколько минут они остались один на один в капитанской каюте. Потом капитан стремительно прошел в рубку, а гость вернулся к трапу, чтобы помочь втащить на борт тяжелый груз. По приказу капитана с палубы убрали всех матросов.
Таможенникам предъявили документы, из которых следовало, что в ящике содержится дипломатическая переписка советского полномочного представительства во Французской республике. Дипломатическая переписка таможенному досмотру не подлежит.
Полицейское расследование быстро привело сыщиков в Гавр. Они справедливо заподозрили, что Миллера увозят на советском судне. Министр обороны Эдуард Даладье вызвал к себе советского посла и потребовал, чтобы пароход немедленно вернулся во Францию. Но 29 сентября «Мария Ульянова» дошла до Ленинграда, на следующий день Миллера доставили в Москву.
А Надежду Плевицкую обвинили в «соучастии в похищении генерала Миллера и насилии над ним». По совету своих адвокатов она утверждала, что на большевиков никогда не работала и не знала, чем занимался ее муж.
На один из допросов следователь пригласил жену генерала Миллера. Плевицкая была смущена ее присутствием и попросила следователя оставить их одних. Следователь согласился, надеясь, что беседа с давней подругой заставит Плевицкую дать правдивые показания.
— При такой дружбе, какая была между нами, как вы могли, зная, что я потеряла мужа, не заехать ко мне, не позвонить? — спросила жена Миллера.
— Почему не заехала, не позвонила? Да это все равно что спрашивать меня, почему я не бросилась в Сену. — Плевицкая зарыдала. — Вы же знаете, как я вас любила… и Евгения Карловича… Разве я могла это сделать?.. Разве мог Николай Владимирович?.. Да я бы первая донесла… Вы верите мне?
Миллер молчала.
— Сделайте так, чтобы меня выпустили, — попросила Плевицкая.
Она еще не понимала, что ее ждет суд и очень суровый приговор.
— Что же вы намерены предпринять, если вас выпустят? — спросила Миллер.
— Я поеду в Россию, к мужу…
— Как вы там его найдете?
— Я знаю, как найти… У него там два брата.
— Даже если вы его найдете, вы ничего не узнаете. Потому что его расстреляют, если он что-то скажет. И вас заодно.
— Нет, он скажет. Я велю ему, и он ответит, а я дам вам знать, где находится Евгений Карлович. Слушайте, если вы мне не доверяете, то пусть со мной пошлют инспектора.
Где же спрятался Скоблин?
Там, где ни полиции, ни контрразведке РОВС никогда бы не пришло в голову его искать. С первого этажа дома на улице Колизе, где находился штаб Русского общевоинского союза, Николай Владимирович поднялся на второй этаж, в квартиру бывшего министра Временного правительства, бывшего министра в Сибирском правительстве Колчака, видного в прошлом московского промышленника Сергея Николаевича Третьякова.