Осень Мендосы
Шрифт:
Он сунул ей в руки кристалл на цепочке. Она испуганно оглянулась на входной проём. Диана поймала этот взгляд и тут же ринулась вперёд, опередив даже мать девушки.
– Мендоса-младший, ты обнаглел! Похитил у меня интересную собеседницу и присвоил! Верни немедленно, вспомни о приличиях!
Мужчина хмыкнул.
– А ты зарвалась… Ладно, хорошего понемножку. Вы не видели новую экспозицию, но досмотрите её без меня, пожалуй, а после этого вам всем уже и по домам пора.
Он ловко направил их к дальнему залу и ушёл.
8.
–
Кадна засмеялась, тщетно пытаясь унять бешеное сердцебиение.
– Ну почему же Авгиевич? Дом ухожен и чист, залежей хлама я не вижу, а тем более – грязи.
Диана подняла тонкие брови. А девушка-то на удивление эрудированная. Мало кто из местной молодёжи смог бы оценить эту остроту.
– Что ты ему ответила?
Кадна не обратила внимания на тон, словно при допросе, на резкий переход на «ты», как и на то, что археологиня бесцеремонно подхватила её под руку и почти бегом повела вперёд.
– Нет.
Диана Павловна улыбнулась.
– Снова? Не боишься поплатиться? Мендоса-младший мстителен, и у него обширные связи. В один не прекрасный день ты можешь обнаружить, что тебя не берут ни на одну работу и ни в одно учебное заведение. А замуж ты вообще собираешься?
Кадна посмотрела на женщину с решимостью, какой вовсе не ощущала в кабинете.
– Только по любви!
Диана невесело усмехнулась.
– Или никак. Мендоса-младший может постараться, что ни один молодой человек на тебя не взглянет.
Кадна упрямо блеснула глазами.
– Или никак, - легко согласилась она.
– Или за того, за кого хочу я, или никак. Навязанного не потерплю.
Женщина вздохнула. Эх, романтический максимализм юности, который затем жизнь чаще всего ломает. Жаль.
– Ну что ж, давай-ка смотреть экспозицию, пока наш гостеприимный хозяин не потерял терпение и не выгнал всех вон... Ого, что-то новенькое! Материалы из личного архива Мендоса ещё не выставлял!
Стерео-кадры из экспедиций и лекций в вузах, с курортов, светских мероприятий, интервью…
– Да-а, выглядит он отлично. Говорят, добыл что-то вроде эликсира молодости, на Алитаве либо ещё где.
Кадна пожала плечами, обсуждать Мендосу ей не хотелось.
– Он не боится, что кто-нибудь что-нибудь украдёт?
Археологическая дама неприлично фыркнула.
– Святая наивность! Начнём с того, что весь дом под видеонаблюдением и сигнализацией. Далее, большинство экспонатов – это копии, а оригиналы хранятся в недоступном месте. И малознакомых, непроверенных лиц хозяин сюда не приглашает. Это в городской его квартире толпами маячат и коллеги все подряд, и племянники, и учащиеся…
Кадна остановилась перед портретами. Молодые мужчины, один другого красивее, словно нарочно, на все вкусы. Брюнеты, блондины, рыжие…
– Диана Павловна, вы знаете
С одного стерео-портрета внимательно смотрел молодой человек, похожий на отца Кадны, такой же светловолосый и светлоглазый. Серьёзное лицо, без жестокости и цинизма. Глубокий и в то же время открытый взгляд. Тонкие черты одухотворённого лица удивляют изысканной, прямо-таки античной, вневременной красотой.
– Нет, милочка, что ты! Никого из них я не знаю. Родственники, коллеги, студенты, рабочие из составов экспедиций, это может быть кто угодно. А что, тебя кто-то заинтересовал?
Кадна умела тонко чувствовать. Она не ощущала в Диане Павловне враждебности. Соперница? Пфе! Да ни разу, ни капли, ни грамма! Пусть заберёт себе Мендосу и радуется.
– Да. Вон тот блондин с утончённым лицом. Мендоса ведь не скажет, кто это, и уж тем более не познакомит нас!
Женщина лукаво прищурилась.
– Я могу узнать для тебя. Мой двоюродный брат работает в полиции.
Они заговорщически посмотрели друг на друга и заулыбались.
В зале приёма усилился шум.
– О! Кажется, все уже расходятся, и нам тоже пора!
Кадна чуть не подскочила в нетерпении убраться отсюда подальше. Забыв попрощаться, она устремилась к двери, где ожидала мать, которой были неинтересны археологические диковинки.
Камеры наблюдения повернулись, провожая девушку пристальными взглядами багровых глазков.
Диана посмотрела вверх, ехидно сморщила нос и вышла следом за матерью и дочерью. Дверь зала автоматически закрылась.
9.
«Молодым везде у нас дорога,
Старикам везде у нас почёт…»
Почтенные гости, видимо, решили, что дорога для молодых может подождать, и столпились у крыльца. Или Мендоса специально так подстроил. Он улыбался, неспешно и церемонно прощаясь по очереди со своими степенными гостями.
Нинианна и Кадна остановились в дверях, потому что никак не могли пройти к дорожке, которая вела через сад за ворота и дальше, до остановки аэробуса. Мать нервничала и крепко держала за руку дочь, готовую наплевать на правила приличия и ринуться вперёд, расталкивая людей.
Наконец, почти все разошлись и погрузились в машины. Мендоса с непроницаемым лицом обернулся к двум оставшимся.
Женщина задвинула дочь себе за спину, пошла вперёд и вниз, по тёмным ступеням, заговорила на ходу.
– Простите мою девочку, Роман Августович! Дайте ей время, она молода и не всегда полностью осознаёт последствия своих поступков! Она просто пока не готова, я поговорю с ней снова, ещё ничего не решено, она переменит…
Кадна дёрнула мать за локоть, получила в ответ грозный взгляд, вырвала свою руку из захвата и побежала через сад со всех ног.