Осенние цветы
Шрифт:
Ив медленно встала, покачиваясь, и пошла к калитке, не видя перед собой путь. Она вообще ничего не видела — слишком долго смотрела на солнце. И теперь шла наощупь, не обращая внимания на слёзы, что вытекали из глаз и уже насквозь промочили ворот платья. И если бы кто-то в этот миг спросил у Ив, куда она идёт, она бы не ответила — не знала.
— Защитница, — прошептала девушка, хватаясь за калитку и почти повиснув на ней, — я знаю, он выбрал меня, но я не заслуживаю его любви. Я знаю, это его решение, но оно было принято только потому что никто и никогда не любил его так, как он заслуживает. Я не смогу, нет у меня ни сил, ни большого и искреннего сердца. Но пусть
… Ив казалось, что она кричит, но на самом деле она шептала это всё, уткнувшись лицом в древесную поверхность калитки, и даже не заметила, как она распахнулась. Ив упала на землю, как подкошенная, и больше не двигалась и не говорила, потеряв сознание.
Её нашли через несколько минут местные мальчишки, и потом долго удивлялись тому, что живущая по соседству молодая девушка стала полностью седой всего лишь за одну ночь.
42
Венок на крыльце всё же лежал. Третий по счёту, и такой же свежий, как и предыдущие. Ив отнесла его в гостиную, положила на стол и усмехнулась, глядя на жёлтые пушистые головки цветов. Почему-то теперь, после воспоминаний о том, как она смогла отпустить Фреда, Ив больше не опасалась дарителя этого венка. Кем бы он ни был. Даже если это Тиан — пусть приходит. В конце концов, может быть, им действительно пора взглянуть друг другу в глаза, поговорить и проститься с прошлым нормально, без лжи и притворства?
Так, как это получилось у неё с Фредом.
Придя в сознание, Ив сначала ощутила запахи. Они были типично больничными — лекарства, антисептики, чистое бельё и свежевымытый пол, — эти запахи Ив, проработавшая в больнице несколько лет, не перепутала бы ни с чем.
«Я в госпитале? — подумала она, попытавшись пошевелиться, но ничего не получилось. — И что с Фредом?..»
Задать этот вопрос вслух тоже не вышло — горло не слушалось и даже почти не ощущалось, словно онемевшая рука. Некоторое время Ив ещё старалась выдавить из себя хотя бы звук и в итоге устала так, что вновь провалилась то ли в сон, то ли в глубокий и тяжёлый обморок.
При следующем пробуждении кроме запахов были ещё и звуки. Сначала — скрип ножек стула, а потом знакомый голос, доставивший Ив столько радости, что она непременно вскочила бы с постели, если бы могла.
— Ив… Иветти… — шептал Фред, поглаживая пальцы её правой руки. — Я знаю, ты уже способна слышать меня. Борись, старайся победить это. И очнись, пожалуйста. Мне очень тебя не хватает.
«Старайся победить это? — подумала Ив с удивлением. — О чём он?»
Впрочем, долго рассуждать у неё не получилось — девушка была слишком рада, что Фред жив. Настолько рада, что больше её совершенно не волновало, где при этом находится она сама, пусть даже в больнице. Фред жив, а значит, всё поправимо, и она сможет его спасти. О том, что она уже это сделала, Ив тогда и не вспомнила.
— Тебе нужно постараться пошевелиться, для начала пальцем на руке. Ну же, попробуй. Ты ведь чувствуешь мои прикосновения?
Ей хотелось сказать «да, конечно», но горло отказывалось издавать звуки, да и ладони не шевелились, как Ив ни напрягалась. Точнее, она изо всех сил старалась напрячься, но словно забыла, где находятся нужные мышцы. Однако…
— Молодец, — выдохнул вдруг Фред, сжав её руку, — умница. Ещё!
Кожу будто кололо маленькими иголками, и это раздражало. Хотелось скорее стряхнуть их с себя.
— Молодец, — повторил Фред обрадованно, и Ив неожиданно осознала, что сжимает его ладонь в ответ. — Очень хорошо, Иветти. Можешь пытаться двигать руками-ногами, но не открывай глаза, ещё ра…
Поздно. Ив открыла глаза — очень хотелось увидеть Фреда — и дёрнулась всем телом от пронзившей их боли. Она ничего не видела, но больно было так, словно в глаза воткнули ножи.
— Рано, говорю же, — проворчал Фред, положив что-то ей на лицо — сразу стало легче. — Ты умудрилась сильно обжечь сетчатку, кроме того, слишком долго была без сознания. Прошло четыре месяца, Иветти.
«Сколько?!»
— Да, четыре месяца. Я сейчас расскажу, что произошло. Только не волнуйся, всё уже позади. Мне в тот день стало плохо вечером, когда я собирался уходить из госпиталя. Дышать не мог, в груди кололо, не соображал ничего. Хорошо, коллеги рядом были, быстро сообразили, что к чему, и меня отправили в реанимацию. Ты пыталась связаться со мной где-то через час, когда я лежал под «колпаком» и решался вопрос об операции. В итоге приняли решение подождать до утра, надеялись справиться консервативной терапией. А утром я неожиданно пришёл в себя настолько, словно и не было ничего, а это всё померещилось и мне, и коллегам. Я подозреваю, что в подобном как-то замешана ты, но об этом мы поговорим позже, когда ты сможешь разговаривать. Так вот, я очнулся, и как раз собирался связаться с тобой, когда мне передали, что меня разыскивает главный врач больницы в Тиаре. Я тут же потребовал браслет, набрал его номер и выяснил, что рано утром тебя нашли у калитки собственного дома без сознания. Привезли в больницу, начали диагностику — и тут у тебя остановилось сердце.
Рассказ Фреда поразил Ив до глубины души. Она ничего не помнила о том, что с ней случилось, и даже представить не могла, откуда такие последствия.
— Думаю, если бы тебя откачивали не коллеги, переживающие за тебя, как за родную, ты бы не выжила. Но они очень старались, и твоё сердце забилось вновь. Вот только в себя ты не приходила, хотя все жизненные показатели были в норме. Лежала там в коме, не реагировала даже на катализаторы сознания. Тогда я попросил перевезти тебя в Граагу.
Ив напряглась. Получается, она в столице сейчас?..
— Да, ты в реанимации Императорского госпиталя, — подтвердил Фред. — Три с половиной месяца как. Не волнуйся, об этом никто не знает, кроме твоих родных. Им я поклялся, что ты очнёшься, даже если мне для этого придётся в Геенну прыгнуть. Собственно, я уже начинал склоняться к подобной мысли, потому что ни одна из известных нам методик лечения не помогала — ты не приходила в себя. А потом я решил попробовать нетрадиционную медицину и обратился к шаманке из Тиары, Кассандре Ом.
«Ох, Защитница!..»
— Она дала мне амулет, сказала, что нужно положить его тебе на грудь и держать там до тех пор, пока ты не очнёшься. Пообещала, что ты придёшь в себя ровно через две недели. Две недели истекают сегодня.
Ив, не в силах сдерживать эмоции, вцепилась в руку Фреда. Она прекрасно знала, что за шаманскую магию необходимо платить, и переживала, не слишком ли много это стоило Фреду, которого она и так чуть не убила.
— Кассандра ничего не взяла от меня, ни денег, ни чего-то ещё, — ответил он будто на невысказанный вопрос. — Сказала, что ты потом сама заплатишь.