Шрифт:
– Ой!
– от неожиданности и боли Яська дернула ногой, ложка выскользнула из рук и шлепнулась в тазик с вареньем. Маленькая серая муха отлетела на безопасное расстояние, присела на дверцу холодильника и кровожадно потерла передние лапки. Девочка опустила глаза и тяжело вздохнула - по белоснежной блузке расползалось ярко-бордовое пятно. Прыгучее какое-то варенье. Придется застирывать.
Яська включила воду, неуверенно потерла пятно щеткой. Что-то не сильно получается. А народ-то поди весь уже проснулся, утро
– Лис, а про что ты читаешь?
– Я читаю любовный роман, Ванечка.
– Это что ли про любовь?
– Ванечка осторожно, указательным пальцем, подвинул очки ближе к глазам.
– Да, дорогой, про любовь.
– Лиска сладко потянулась, подставила веснушчатое лицо осеннему солнцу.
– А ты мне почитаешь про любовь?
– В другой раз, - Лиска зевнула и недовольно покосилась на брата. Вот настырный. От горшка два вершка, а туда же!
– Вань, иди сюда, - Яська поманила мальчишку пальцем, - посмотри на меня. На блузку. Видно?
– Ну, как сказать, - Ваня оценивающе прищурился на размытое бордовое пятно, - в общем, видно.
Лиска положила книжку себе на грудь и, слегка отталкиваясь ногой от земли, стала убаюкивать себя в гамаке. Рыжие волосы разметались, рыжие ресницы блаженно прикрылись. "Ну, прям вся рыжая уродилась", - говорила бабушка, всплескивая руками всякий раз, как увидит внучку. Потому все и называли Лизку с самого детства не Лизка, а Лиска. Чистая лиса.
– Пошли, - Ванька увлекает Яську к зарослям, - не хочет читать. Вредная она.
– Вредная - потому что взрослая.
Кусты бузины разрослись за последний год, превратив садовый участок в джунгли. Если пролезть дальше, можно увидеть много интересного. Если бы еще не крапива, будь она неладна. Ванька наклоняет веточку, по которой ползет божья коровка. Она стремится вверх, но мальчишка меняет маршрут. И вот уже божья коровка переползла на сучок, по которому передвигалась минуту назад. И снова она ползет вверх, но упрямый натуралист возвращает ее обратно. И так несколько раз. Яське непонятны увлечения брата. Что он находит интересного в жучках?
– Не мучь животное.
– Она не животное, она насекомое.
На пороге маленького домика неожиданно появляется бабушка.
– Кто опять утопил ложку в варенье?! Яська! Ванька! Вот я вас!
– Это не я, - тихо, сам себе говорит Ванька, не отрывая взгляда от божьей коровки, - я бузиновое варенье не люблю.
– Нет такого слова "бузиновое".
– А ты уже взрослая совсем, как Лиска? Все слова знаешь?
Божья коровка, наконец, добралась до конца ветки. Подняла красные кожистые крылышки, выпустив из-под них тоненькие, слюдяные подкрылки, оттолкнулась лапками.
– Улетела, - вздохнул Ванька, провожая божью коровку взглядом. И уверенно добавил: -
К детям полетела.
Но Яську мало интересует божья коровка. С другой стороны зарослей раздается стук молотка. Это дед уже встал и что-то мастерит. Яське нравится смотреть, как из дедовых рук, пять
Яська отодвинула мешавшую смотреть им с Ванькой ветку и смотрела, как , склонившись в три погибели, дед орудовал большим ножом.
– А, проснулись! И уже нашкодили. Когда только успеваете?
– А что ты строгаешь, такое интересное?
– Ванька встал на цыпочки, заглядывая деду через плечо.
– Вертушку.
Целый пропеллер к самолету, - отметила про себя Яська, но промолчала.
– От птиц?
– Ванька на глаз прикинул размеры будущей "пугалки" для птах, - от аистов, что ли?
Дед подавился смешком.
– А что, это мысль. И от аистов тоже. Вон, вас у мамки уже трое, хватит, поди.
– Так осень, птицы улетают, - Яська тяжело вздохнула, вспомнив "страшные" Лискины рассказы о школьной жизни. На следующий год и Яське предстоит испить эту горькую чашу.
– Птицы улетают, драконы прилетают.
Яська с Ванькой переглянулись. А дед и бровью не ведет. Весь в работе. Сказал про драконов, словно мусор попросил выбросить.
– Какие еще драконы?
– Обыкновенные. Они каждую осень прилетают. Как бузина поспеет.
Дед недвусмысленно кивнул в сторону зарослей.
– Вон как разрослась. Вырубить некому.
И продолжает работать. Ничего особенного. Драконы тут, оказывается, пешком гуляют под самым носом, а народ не в курсе.
– А при чем здесь бузина?
– Яська медленно приходит в себя. В том, что дед не шутит - нет никакого сомнения. Слишком серьезен и сосредоточен. Вертушку делает. Достали его, видать, эти драконы.
– Как причем? Они бузину, знаешь, как уважают! За уши не оттянешь, так любят. Как ты варенье из нее.
Дед заметил пятно. Конечно, заметил! Слепой только не увидит.
Лиска по-прежнему дремлет в гамаке и ничего не знает. Ни про бузину, ни про драконов.
– Лис, а Лис, - Ванька осторожно подбирается и трогает сестру за рукав, - а у нас тут драконы водятся.
Лиска приподнимает голову и насмешливо смотрит на брата. Какой же он забавный! Маленький, белобрысый в огромных очках, которые постоянно сползают на кончик носа.
– Это вам дед сказал? Слушайте его больше! Он вам расскажет! Это он специально придумал, чтобы вы по кустам меньше лазили, да пенки с варенья не слизывали! Особенно некоторые!
– И таки что нам теперь делать?
– Ванька озадаченно поправил очки.
– А таки ничего, - передразнила брата Лиска и рассмеялась.
Ванькино "таки" смешило не только Лиску. В начале лета соседом по даче был старый аптекарь. Ванька, с младенчества уважающий баночки, скляночки с непонятным содержимым, повадился ходить к соседу в гости. Он часами мог рассматривать заспиртованных невиданных жучков, вдыхать отвратительный запах настойки и пробовать на язык порошки, вычисляя, который из них аскорбинка. Сосед, нависая над мальчишкой грузным телом, всегда задавал один и тот же вопрос: "Ну-с, молодой человек, чем таки сегодня займемся?" Странная привязанность перешла в крепкую дружбу, а вместе с ней и слово "таки".