Осенние визиты. Спектр. Кредо

Лукьяненко Сергей Васильевич

Кадрах и дио-дао по имени Корган стояли друг напротив друга. Корган тоже достал меч, а во взгляде его читалась искренняя ярость неправедно обвиненного.

Теперь ни Кадрах, ни Корган не заботились о том, чтобы говорить на туристическом. Впрочем, разговаривали они недолго.

– Аш гаррза-хра Тай, анжар Шиидан, Кадрах! – выкрикнул священник, и Мартин подумал, что называть геддара по имени было, быть может, самой большой его ошибкой. Последней каплей в чаше гнева Кадраха. Геддар не мог, никак не мог признать за «фальшивым священником» право говорить

с ним как равный…

– Аш Шиидан-кхан! – рявкнул Кадрах.

Ирина шевельнулась в объятиях Мартина и тихо сказала:

– Все… раз уж он назвал его собакой дьявола…

Мечи скрестились.

Быть может, принявший священство геддаров дио-дао и впрямь хорошо владел оружием. Быть может, он действительно постиг тайное искусство плетения меча из расплавленных каменных нитей.

Но по сравнению с профессиональным палачом геддаров у него не было шансов. Дио-дао вообще не использовали режущее оружие – их рукам куда лучше подходило дробящее и метательное, вроде булав и пращей.

Уже на третьем ударе Кадрах выбил у дио-дао меч. На секунду замер, провожая отлетевший к стене клинок взглядом – будто пораженный тем, что ему не удалось перерубить меч. Обезоруженный Корган не пытался бежать – гордо вскинул голову, глядя прямо в лицо геддару, а губы его что-то беззвучно шептали…

Мечи взвизгнули, рассекая воздух, и кровь залила лазурные одежды дио-дао. Мартину показалось, что вначале Кадрах собирался отсечь священнику голову, но в последний миг передумал – и нанес два удара в грудь. Видимо, это была более позорная смерть, которой только и достоин пособник дьявола.

– Твой эфес очищен, ТайГеддар! – воскликнул Кадрах. Двумя быстрыми движениями вытер мечи об одежду Коргана, спрятал их в ножны. Второго священника, застывшего в стороне и не вмешивавшегося в схватку, он словно и не замечал. Видимо, потому, что тот не был беременным.

– Что ты наделал, Кадрах, – прошептал Мартин, вставая. – Что ты наделал…

Геддар сурово посмотрел на него:

– Прости, друг. Тебе стоило уйти. Я не мог не покарать осквернителя эфеса.

Он подошел к Мартину и Ирине, протянул девушке руку:

– Вставай. Я друг Мартина и рад спасти тебя.

– Убийца, – прошептала Ира. – Жестокий убийца!

Геддар вздохнул и убрал руку. Сухо сказал:

– Все-таки и ваши самки не совсем разумны… Выведи ее отсюда и заверни в одежды, друг Мартин. Я еще должен буду помолиться в очищенном храме.

Мартин не ответил. Он смотрел на тело Коргана – уже не совсем неподвижное.

Из окровавленных складок одежды выползал детеныш.

Совсем маленький – будь это человеческий малыш, Мартин счел бы его двух-трехлетним.

Толстая пуповина тянулась за ним – и пульсировала, дрожала в бешеном ритме, будто туго натянутая струна. Глаза детеныша были широко открыты – и не мигая смотрели на Кадраха.

Будто почувствовав этот взгляд, Кадрах обернулся. Вскинул было руки к мечам – и бессильно уронил их. Прошептал:

– Храм осквернен навсегда…

Ирина привстала,

увидела детеныша – и, вскрикнув, прижала ладони к лицу. Зрелище и впрямь было несимпатичное.

Детеныш приподнялся, встал на сильные задние лапы. Задумчиво перевел взгляд на пуповину. Пульсация стихала. По сизому канатику будто пропихивались в тело детеныша последние крупные сгустки.

Потом губы детеныша разомкнулись, и слабый голос сказал:

– Исполнилось обещанное ТайГеддаром… я погиб и воскрес в новой плоти.

Священник в одеждах салатного цвета упал на колени.

– Ты не воскрес! – заревел Кадрах. – Ты перекачал всю свою память в детеныша! Ты глумишься над верой, ты снова глумишься!

Он вырвал мечи из ножен.

– Не смей!

Мартин не заметил тот миг, когда Ирина подхватила с пола меч священника. Он попытался ее перехватить, но руки скользнули по голой коже, и девчонка вырвалась, а Мартин, поскользнувшись на окровавленном камне, упал к ее ногам. Удар Ирины был неумелым и неуклюжим, так замахиваются палкой, а не мечом, и геддар, конечно же, почувствовал нависшее над головой лезвие. Он повернулся, оскалился – Мартин почувствовал, каких сил стоит геддару сдержаться… но он все-таки сдержался и не ударил Ирину – лишь подставил свои мечи под ее клинок.

Меч священника скользнул по мечам Кадраха – и перерубил один из них у самой рукояти. Клинок вошел геддару в плечо, легко рассекая одежду и тело.

– Мамочка… – выпуская меч из рук, прошептала Ирина.

Клинок так и торчал из тела геддара, кровь толчками била из раны. Геддар задумчиво смотрел то на рану, то на свой перерубленный меч. Разжал ладонь – эфес с обломком лезвия упал к его ногам.

– Я не хотела… – прошептала Ира.

– Ты лишь была мечом ТайГеддара… – сказал геддар. И рухнул на колени.

– Прости! – выкрикнула Ирина, склоняясь над Кадрахом. – Прости меня!

Мартин видел, как это произошло, но уже не мог ничего сделать.

Ноги Ирины скользнули по крови, она упала – успев опереться на руку, но все же нависнув над геддаром.

Над геддаром, так и не выпустившим из рук второй меч.

На спине Иры будто вспух бугорок. Помедлил чуть – и лопнул, выпуская острие меча и совсем немного крови. Девушка слабо пискнула.

– Нет… – простонал геддар. Последним усилием он стащил Ирину с меча, умоляюще посмотрел на Мартина. Прошептал: – Я не хотел! Я не делал этого!

Скользя в крови и даже не пытаясь подняться на ноги, Мартин на карачках подполз к ним. Подхватил Иру из рук геддара.

– Помоги… мне… – прошептала девушка.

Мартин ладонью зажал пульсирующую рану. Помогать было поздно. Клинок геддара прошел через сердце.

– Нас еще три, – глядя ему в глаза и будто угадав непроизнесенные мысли, сказала Ирина. – Хотя бы… одна… должна… Ключники… они не властны…

– Где они? Где они, Ира? – выкрикнул Мартин.

– Ищи… на… – прошептала девушка. Кашлянула – как-то очень тихо, интеллигентно. И глаза ее закрылись.