Осенние
Шрифт:
Ещё услышала её бессвязный крик и выключила телефон. Некогда. Меня подзуживало страшно сильное желание немедленно попасть на ту улицу — кажется, какого-то Александрова? — посмотреть, что там! Я горела в этом желании, потому что это Костя мне сказал — прогуляйся! А мне теперь стало не под силу выжидать, пока нога перестанет болеть. Я хочу посмотреть, что там, прямо сейчас!
Ну, что… Костёр моего любопытства горел так, что я подожгла им и Танюшку, объяснив, куда именно мы поедем. Теперь загорелись и её глаза! Она только и успела зашвырнуть к нам в прихожую сумку с продуктами для меня болезной, и мы,
— Вы куда?! — теперь изумился Паша. — Мне сказали — ты, Алён, вообще безногая!
Подпрыгивая у дверцы, я нетерпеливо ответила:
— Безногая, безногая! Но погулять хочется!
Он удивлённо пожал плечами и пустил нас в машину, на заднее сиденье, где мы могли вволю похихикать, восторженно представляя, что же там, на той улице, а главное — почему мы туда должны сходить вместе. Первое предположение: потому что я ходить одна, без посторонней помощи, не могу, отмели сразу. Мы рассуждали так: если вдвоём — значит, нас ожидает что-то этакое. Но что?!
Паша добродушно косился на нас в верхнее зеркальце и только раз спросил:
— Может, вас на ту улицу проводить? Да и по самой улице прогуляться с вами?
— Ты что?! — замахала на него руками Таня. — А вдруг там такое, такое… Ну, такое, что тебя испугается?
Паша, кажется, чуть руль из рук не выпустил от хохота. А когда он замолк, Таня погладила его по затылку и задумчиво сказала:
— Не мешай нам мечтать, понял? Рули давай дальше!
Он чуть повернул голову — шутливо приласкаться щекой о её ладонь, и снова затих. А Таня снова затараторила про улицу, что может нас там ожидать… Я сидела, затаившись, как мышь, и всё прокручивала перед глазами, как легко подруга погладила мужа по затылку, а он, повернувшись… Костя, долго ли ты будешь далеко от меня?…
Паша оставил нас в начале улицы, которая спускалась затем вниз, к площади. Ещё раз удостоверившись, что нам не нужен провожатый, что Таня вполне может, если что, дотащить меня до скамейки, он попрощался и уехал по делам. А мы медленно двинулись по улице. Точней — по пешеходной дорожке, параллельно дороге. Здесь в основном административные здания да солидные пяти-семиэтажные дома. Людей мало — возможно, потому что утро. Таня, наверное взволнованная даже больше моего, то и дело озиралась вокруг и встревоженно говорила:
— Надо же — придумал! Но что?!
— Тань, успокойся, — не выдержала я и засмеялась. — Если что и увидим, то скоро — улица небольшая, скоро закончится.
— А если ничего не будет? Алён, миленькая, ну убеди меня, что он придумал для тебя что-то потрясающее! Ведь недаром он сказал, чтобы мы пошли вместе!
— Танюш, ну что я тебе могу сказать, если ничего не знаю? Ну подумай сама… Может, мы сейчас всего лишь дойдём до места на дорожке, где будет надпись: «Алёна, привет!» И больше ничего.
— Алёна, ну как ты можешь так говорить? — возмутилась подруга. — Это слишком мелко! Я представляю, что он где-то спрятал настоящий клад!.. Ну конечно, не тот, который обычно прячут. Но что-то такое — потрясающее!
Если честно, то больше хотелось, чтобы
— Алён, чувствуешь, как здорово тут пахнет?
— Чувствую…
Мы медленно (из-за меня) шагали вниз, и подруга вдруг неожиданно заметила:
— Слушай, а улица какая интересная, оказывается! Я и не думала, что здесь столбики у заборов такие оригинальные! Как старинные!
— Почему — старинные?
— Ну, у них наверху горшки с цветами…
Она что-то ещё говорила, а я вдруг увидела эту улицу иначе и подумала: «Жаль, Женьке некогда. Его б сюда. Здесь такие краски — сплошная мягкая и прозрачная акварель… Наверное, здесь красиво — в дождь». А потом по глазам снова полыхнуло привычным мне в эту осень цветом — багрянцем, и я, удивлённая, заметила, что впереди клёны сменились густой рябиной, стоящей настоящей стеной. Вот уж где листья почти не опали, полыхая тёмным огнём!
— Алёна?
Мы остановились. Через дорогу стоял какой-то парень и улыбался, глядя на нас.
— Мы знакомы? — решилась ответить я. Таня только с ожиданием хлопала глазами.
— Девочки, а вы не могли бы перейти сюда?
Мы, оглядевшись и не обнаружив нигде машин, протопали через дорогу.
Парень, одетый странно легко — почти в летнее: джинсы и рубаху (я скосилась вниз, стараясь сделать это незаметно: и в сандалиях!), — оказался высоким и улыбчивым. Он слегка поклонился нам обеим, а потом спросил у моей подруги:
— Вы — Таня?
— Ага, — чуть осипло откликнулась подруга, снова взволнованно дыша.
— Пойдёмте за мной.
Этот парень оказался очень самоуверенным: нисколько не сомневаясь в нашем послушании, он развернулся к нам спиной и зашагал к какому-то маленькому, полуподвальному пристройчику. Мы азартно переглянулись (неужели сейчас будет то, из-за чего Костя нас сюда позвал?) и поспешили за ним.
И очутились в маленьком кафе! То есть — маленький зал вмещал в себя всего несколько столиков и небольшую стойку с высокими табуретами для желающих что-нибудь выпить на ходу. Здесь, в кафе — явно ресторанного типа, нас приняли, как самых дорогих гостей. Дали каждой меню в бархатной обложке и предложили выбрать, что душа пожелает. Мы снова переглянулись.
— Я сейчас заору! — поблёскивая счастливыми глазами, прошептала Таня. — Ты знаешь, что это за кафе? Да я столько мечтала сюда попасть! Мне про него рассказывали, но я даже не думала, что когда-нибудь… Знаешь, какие тут цены? Улёт! Ура твоему Костику! Не знаю, понравится ли тебе здесь, но я балдею, что уже сижу тут.
— Но мы сможем?… — Я оборвала реплику на полуслове. Нет. Заплатить за заказанное мы не сможем. Зато заплатил Костя — это понятно, но… Я не такая, как Таня. Меня не прельщают заведения, где можно не столько поесть, сколько бешено поистратиться, а потом важно говорить, в каком «чётком» месте побывала… Нет. Но Костя сообразил, что будет счастлива Таня (откуда только он узнал?…), а значит — с нею и я.