–OSIS
Шрифт:
Я должен был действовать осторожнее.
Долго рассуждая о мужестве и нужде, я никак не мог собраться и открыть бардачок. Меня удерживала усиливающаяся тревога: кожей я чувствовал открывшиеся глаза, направленные прямо в мой лоб. Между мной и иконой повисла мучительная неопределённость.
Внезапно М. громко вдохнула и схватилась за палец. Момент! Я рассчитывал лишь на свою ловкость: преодолев сомнения, почувствовал прилившую к рукам кровь, быстро достал из бардачка свёрток и припрятал его в карман. Ждать было нельзя. Высшие силы, почувствовав сопротивление, наверняка решат действовать незамедлительно. У меня
Мой живот остро ощутил подкравшуюся опасность: мышцы скрутило, и спазм побежал к ногам, отзываясь в теле дрожью. Крупные мурашки отличались от тех, что поселились на мне во время почти семейного ужина. Сейчас мечущийся по телу холодок не сулил ничего доброго, в его заточении скучала настоящая трагедия. Я смотрел ей в лицо, прогибаясь в бессилии несмелости. Мне некуда было скрыться. От этой мысли я погружался в экстаз.
Несмотря на боль, я был доволен: всё произошло не зря – в иконе действительно скрывался источник страданий. Когда и кто её проклял? Ещё несколько часов назад я смотрел на неё с благоговением неверующего, крутил в руках, чувствуя едва сохранившийся запах дерева, а сейчас приходил в ужас, ощущая под боком запертую твёрдость.
Я выскочил из машины и помчался в сторону дома. В висках запульсировала кровь, сердце зашлось в животном ритме, над губой выступила солёная горечь испарины. Только бы М. провозилась в машине ещё несколько минут, – должно быть, в её глазах я прослыл бессовестным подлецом. Мне приходилось жертвовать уважением со стороны М. и её минутной радостью ради счастливого будущего. Я не мог позволить кому-либо вторгнуться в мой план. Любопытство М. не сумело бы просто забыть о когда-то существовавшей деревяшке, а вера точно вынудила бы её встать у меня на пути: она бы непременно отыскала полюбившуюся икону и продолжила впитывать её волнения.
Я упустил бы последний шанс исправить ошибки прошлого. Меня бы поглотила слепота чужих предрассудков.
Удастся ли мне пронести лопату мимо замечающих любые перемены глаз М.? Я не мог сжечь икону, позволив её силе рассеяться в воздухе – всё, к чему прикасался застывший взгляд мученика, хранило на себе его след. Если бы в моих лёгких осело прикосновение его внимательности, они тотчас бы обратились комьями осевшего на крови пепла. Моё неверие, моя беспечность подверглись бы внутреннему уничтожению, растворяющему сердцевину кипящей внутри тела жизни – огню осталось бы лишь избавить оболочку от бездушного быта.
Стараясь действовать с осторожностью, я не поворачивался в сторону машины – боялся столкнуться с осуждающим взглядом М. Со спины она будто не могла прочитать моих намерений: я всё ещё оставался для неё бессовестным безумцем, отвернувшимся от чужой беды.
Под ребром запекло, и я, скрывшись из поля зрения М., достал из кармана свёрток. На мгновение мне почудилось, что из-под ткани выглядывают искаженные ужасом глаза – были ли раскрыты мои намерения? Теперь мученику всё точно стало ясно. Я был в безнадёжном положении – могла ли его исправить проржавевшая лопата? Только бы успеть.
Несмотря на своё малодушие, я всё ещё оставался человеком. Не в борьбе ли за жизнь я, как представитель людского рода, провёл годы детства и юности?
Я оставил М. наедине со своей обозлённой машиной, позволил ей без чьей-либо помощи обламывать ногти о непослушную кнопку и не имел морального права сдаться, не доведя дело до конца.
Даже если мои методы окажутся пустым сотрясанием воздуха и раскопанной земли, я должен уйти с достоинством, не признав поражения, не позволив решившим мою судьбу глазам взглянуть на меня с презрением победителя. Испустить дух, не позволив пожирателям схватиться за него. Испустить дух, а не сгинуть.
С решительностью, ощутив улыбку налившихся кровью глаз, я положил поцелованную смертью деревяшку около веранды и ненадолго отвлёкся на утреннюю чашку – сейчас её присутствие не казалось мне таким же тягостным, но глянцевая поверхность по-прежнему тревожила сердце. В моменте я не осознавал, что она положила начало моему уничтожению: сколько драгоценного времени я провёл в созерцании её скруглившихся боков? Какой же меткой была моя интуиция! С самого утра я видел одного из своих убийц, я познакомился с ним задолго до встречи с настоящим лицом иконы, вокруг которой так долго и навязчиво крутилось моё беспокойство.
Я ликовал, я праздновал свою победу, через поражение пронесённую на трясущихся руках. Я знал, откуда ждать очередного удара, и готов был обороняться. Может ли чашка, булькающая горьким осевшим кофе, и деревянная табличка, пусть и почитаемая в миру, причинить мне вред? В их ли руках находилась хрупкость моей жизни и мимолётность дней? Я помнил о неизбежности своей участи, но теперь точно знал, что после того, как осядет тело, как оно сползёт по укоренившейся оси, в земле, на том месте, где останется мой последний выдох, останется титановый стержень.
Союз дерева и фарфора, хотя и казался мне слабым недоразумением, посмешищем, пятнышком на вычищенных белых зубах, безупречно сочетался с совершенством. Я чувствовал подвох, но переполнившее меня удовольствие рассеивало возникающие затемнения.
Я ощущал своё возрождение, хватая черенок лопаты за покатую голову. Воздух содрогнулся – моя ли настала пора бояться? Совсем скоро свершится возмездие, и предавшейся богохульству душе не придётся нести расплату за страшный грех.
М. вышла из машины, хлопнув злосчастной дверцей, положившей начало череде происшествий – сейчас они медленными движениями сливались в обвал всего, что когда-то было мне дорого. В этот момент, я, издалека увидев грубость походки М., не мог решить, действительно ли затеял всё ради её спасения?
Беда не кралась: уверенно шагала нам навстречу, сметая на своём пути свежевысаженные кусты и головки пробивающихся из земли тюльпанов. Горе направлялось приближалось ко мне ногами М. Выстраданное мной спасение покачивалось под порывами поднявшегося ветра. Я чувствовал, как из пальцев выскальзывают песчинки с трудом собранной в единое целое уверенности.
Когда я решил действовать спешнее, время сыграло против меня: из-за угла показались вычищенные и потрёпанные годами проливных дождей кроссовки М.: на левой отпечаталась белизна полуразрушенного бордюра.