Оскал Фортуны
Шрифт:
– С чего это я взяла, что он погиб?
– пробормотала она, и словно ожидая ответа, обвела взглядом погруженные во тьму стены.
– Кто мне это сказал?
– почти крикнула Сайо с вызовом.
– Если Алекс жив, он меня найдет. Если конечно, любит.
"А он любит", - подумала девушка - "Я знаю точно!"
Три дня протянулись пустой чередой. Каждое утро приходила служанка, приносила корзинку с едой и выносила помойное ведро. Однажды, Сайо решилась попросить о прогулке, но Херато только покачал
– Жди, как приедет Ного-сей.
Служанка глумливо захихикала, и девушка больше не обращалась к своему стражу ни с какими просьбами.
На четвертое утро, разбойник первым заговорил с Сайо.
– Сегодня решится твоя судьба. Жди.
Девушка поклонилась.
– Благодарю мой господин.
Служанка впервые взглянула на знатную пленницу с жалостью.
Вновь оставшись одна, Сайо достала пирожок и стала медленно жевать черствое тесто.
Ожидание не затянулось. Она даже не успела позавтракать, когда в коридоре послышался возбужденный шум голосов. Девушка отложила корзину, села на топчане и, затаив дыхание, уставилась на дверь.
Яркий свет трех факелов заставил ее зажмуриться. В маленькой комнатке стразу стало тесно, а в незакрытую дверь подул холодный ветерок.
– Встань!
– приказал Носо.
Он был в заляпанной одежде, на хмуром лице блуждала жестокая усмешка. Девушка почувствовала, как испуганно забилось сердце.
– Быстрее!
– рявкнул главарь.
Сайо не отрывала взгляда от свирепо блестевших глаз разбойника. Кроме него к ней вошел привычно равнодушный Херато и еще один знакомый воин.
Девушка встала на ноги.
– Снимай куртку!
– велел Носо.
Сайо повиновалась.
– Теперь рубашку! Живо!
– Нет!
– твердо ответила девушка, чувствуя, как душа проваливается куда-то вниз.
– Не заставляй нас помогать тебе девочка, - очень нехорошо оскалился главарь.
– А то можешь лишиться не только одежды! И плевать, что потеряешь в цене.
– Я клянусь, никто не дотронется до тебя даже пальцем, - вдруг проговорил Херато.
Носо и второй разбойник удивленно оглянулись на него. Но воин стоял с тем же равнодушным видом. Только ладонь лежала на рукоятке меча.
Сайо сбросила рубашку и как могла, прикрыла грудь руками.
Несколько секунд мужчины разглядывали ее. Потом, Носо оскалился.
– Прикрой свои мослы, девчонка.
И развернувшись на каблуках, вышел.
Второй разбойник поиграл в "гляделки" с Херато, потом опустил глаза и похабненько хихикнув, буркнул.
– Не знал, что ты стал монахом.
Но на разбойника с рыбьими глазами его слова не произвели никакого впечатления. Он пропустил приятеля вперед и вышел, аккуратно прикрыв дверь.
Натягивая рубашку, Сайо с каким-то странным отрешением подумала: "И зачем ему это было надо? Что
Натянув куртку, она присела на топчан и после недолгого размышления решила что, скорее всего, Ного искал у нее на теле какие-то изъяны, или может быть, приметы. Девушка задрала рубаху. Вроде, ничего из ряда вон выходящего, кроме родимого пятна, под левой грудью. Светло-коричневое пятнышко размером с две серебряные монеты и формой похожей на треугольник или крыло бабочки.
– Бабочка, - проговорила Сайо, и вдруг побледнела, услышав: "Фудзико".
"Это же имя матери" - девушка открыла рот, глядя в никуда.
– "Значит, я на самом деле принцесса!"
Ни случайно прочитанное письмо Токого, ни слова Алекса не смогли окончательно убедить Сайо в ее происхождении. И только сейчас, после "осмотра" учиненного главарем разбойников, она окончательно поверила, что ее мать сама Фудзико Тонго, жена императора Амамото. Даже страшно подумать, кто ее отец. Самозванец? Или настоящий Сын Неба. Наверное, Алекс прав и истину знают только боги.
Вновь раздался шум шагов и голоса. Она поспешила заправить куртку и повязать пояс. Лязгнул засов.
– Выходи!
– послышался грубый оклик.
Сайо подошла к двери и зажмурилась от дневного света.
– Пошла!
– крикнул незнакомый разбойник.
У девушки заслезились глаза, прикрывая их ладошкой от солнца, она увидела трех лошадей. Носо уже сидел в седле.
– Возьми, - Херато набросил ей на плечи толстый, шерстяной плащ.
Разбойник помог ей усесться в седло.
– Попробуешь бежать, свяжем, - коротко бросил Носо.
Херато одним прыжком вскочил в седло и взял ее лошадь за поводок.
Сайо, боясь упасть, инстинктивно вцепилась в гриву. Трое всадников выехали за ворота постоялого двора.
Дул пронзительный холодный ветер. Девушка с благодарностью думала о Херато, снабдившем ее теплым плащом. Накинув на плечи капюшон, она сгорбилась, то и дело, дуя на озябшие руки.
Разбойники никуда не торопились. Лошади шли быстрым шагом, воины переговаривались о чем-то своем, не обращая никакого внимания на Сайо. Вдоль дороги тянулся голый осенний лес. Девушке казалось, что деревья с жалостью смотрят ей в след печальными глазами.
В полдень, они остановились. Херато легко, снял Сайо с лошади.
– Если, что нужно, вон кусты, - проговорил он бесцветным голосом.
– Бежать не пытайся.
Кустами это жалкое скопление голых прутьев назвать можно было с очень большой натяжкой. Но, девушку это уже мало волновало. Пришло время менять привычки. Теперь, она не воспитанница знатных господ и завидная невеста, а лишь рабыня, в лучшем случае, наложница.
– Ешь, девчонка, - пробурчал главарь, протянув Сайо лепешку и кусок мяса.